333 удовольствия и 1000 проблем [Елена Александровна Кабанова] (fb2) читать постранично, страница - 3

окружение любой человек вынужден. Иначе останется один, в какую компанию его ни помести.

Едва ли не самая важная задача — отношения с противоположным полом. Нет, не с «мальчиками», а с парнями, с мужиками, с теми самыми «грубыми волосатыми животными», от упоминания коих трепещут старые девы. Не то в страхе трепещут, не то… Словом, о взаимоотношениях с мужчинами — следующая часть моего повествования. И далеко не всегда речь идет о любви. Иной раз… Впрочем, все по порядку.

Помните Мирру, мою приятельницу Мирру, журналистку-садистку? Ту самую, которая привела меня в сказочный телемир — именно для того, чтобы показать: этот мир реален и «с исподу» нисколечко не хорош? Если не помните, то прочтите о ней в «Боксе, лохотроне и кодексе самурая». А заодно и про другую мою знакомую представительницу мира прессы — про Сероухову по прозвищу Сероушка. Они обе еще всплывут в моем повествовании.

Итак, со временем я оценила все преимущества сотрудничества с Миркой. Писать мне было не трудно, а с ее легкой руки можно было попасть на крутые тусовки. Вначале мне страшно нравилось: было куда выгуливать шмотки, нравилось трепаться, дурачиться, знакомиться, нравилось, что вот так, запросто, вокруг меня ходят люди «из телевизора» или те, кто делает этих людей. Когда мне это наскучило, я начала ловить кайф оттого, что чувствовала себя умной, циничной и знающей всему цену. Потом мне и это стало надоедать, и гораздо быстрее, чем я даже могла предположить. Я не получала адреналинового допинга, шатаясь по тусовкам, как престарелая Сероушка. Я не млела от общения со знаменитостями: чаще всего они оказывались людьми либо не очень умными, либо уныло банальными. Оно и понятно: рассыпаться фейерверками эмоций и острот перед каждым журналистом не станешь. Слишком много нас развелось.

Поэтому единственное, что удерживало меня в этих местах — это заработок. Я постепенно внедрялась во взрослую жизнь. Училась идти на компромисс, заниматься рутиной, с приятной улыбкой терпеть общество неинтересных лично мне людей, и что-то подсказывало мне: дальше удельный вес неприятных занятий будет все увеличиваться и увеличиваться. С этими невеселыми мыслями я и отправилась на очередной показ мод очередных младых талантов, коими в последнее время стал так обилен fashion-бизнес. Приехала я в клуб с опозданием, но тут и не думали еще начинать. Зато щедро раздавали спиртное: официанты с особой навязчивостью обносили всех крюшоном, который бармены под стойкой разливали по стаканам алюминиевыми половниками. Я пропустила пяток заходов, на шестой поддалась: быстро справилась с содержимым стакана, потом взяла еще. Показ не начинали. Я маялась от скуки, вяло отшивала от себя какого-то парня со смутно знакомой физиономией. Он был явно из тех заядлых тусовщиков, которые обожают позировать для светской хроники и мозолить глаза. А потому считают себя всем родными.

На помощь мне пришла неожиданно возникшая из толпы Сероушка. Увидев знакомую личность с представителем мужского пола, Сероушка втянула живот, расправила плечи и покачивая бедрами двинулась к нам.

Приве-е-ет! — и под Сероушкиным носом приклеилась улыбка, — Откуда я вас знаю? — Сероушка понизила голос, наклонившись к моему собеседнику.

Парень самодовольно ухмыльнулся:

Ох, уж этот шоу-бизнес, меня знают все!

Я так и поняла, — растягивая гласные, пропела Сероушка, — Я же профессионал!

А вот ваша подруга не хочет меня признавать. У нас с ней полчаса беседа не клеиться.

Предпочитаю отличаться от всех, — отрезала я, — «Другие — вообще кошмарная публика».

Естественно, ни парень, ни Сероушка не вспомнили, что это цитата из Уайльда,^[6] и тут же оба признали меня автором этого афоризма. И обиделись.

Ляля, хамить — непрофессионально! — попыталась отчитать меня Сероушка.

Еще бы! У проституток это первое правило хорошего тона!

Какая ты противная, — вынужденно захихикала Сероушка и подвинулась поближе к всеобщему знакомцу, — Давайте не будем обращать на нее внимание. Вы здесь по делу или отдыхаете?

Хотел развлечься, но не сложилось. Я пошел. Пока.

Рыбка сорвалась с Сероушкиного крючка и растворилась в мутных водах тусовки.

Ну, ха-а-ам, — обалдело промямлила Сероушка, — правильно ты его отшивала.

Меня всегда поражала эта манера у дамского контингента. Вначале в припадке соперничества они на тебя наезжают, а через две минуты, оказавшись в полном дерьме, тут же начинают жаловаться тебе на «жись» как лучшей подруге по горькой бабьей доле. Сероушка в состоянии полного облома сидела грустная, притихшая. Очевидно, мысленно она уже строила планы на бурную ночь с незнакомцем. Я цапнула у проходящего мимо официанта еще парочку крюшонов. Один протянула Сероушке:

Хорошо, что отвалил. От таких козлов больше мороки, чем пользы, и в штанах у них одна мелочь звенит.

Точно-точно, — ухмыльнулась Сероушка. Она уже приходила в себя. Сняла с подноса еще официанта еще два стакана.