Запретные чувства (ЛП) [Нина Левин] (fb2) читать постранично, страница - 2

отеля. Похоже, ему не очень нравится этот придурок.

Он смотрит на меня.

— Пора идти.

— Скажи Коулу, что я свяжусь с ним на следующей неделе по поводу другой работы, о которой мне нужно позаботиться, — говорит Мосс.

Грифф кивает, но не говорит больше ни слова, прежде чем направиться к двери. Я иду за ним к лифту, и мы спускаемся на первый этаж в тишине. Когда мы выходим из лифта, Грифф говорит:

— Ты все еще готов к завтрашнему дню?

— Да. Ты сказал десять, верно?

Я согласился помочь ему с ландшафтным дизайном на его новом месте. Он и его "старушка" устраивают вечеринку по случаю новоселья в следующие выходные, так что ему нужно закончить благоустройство к этому времени.

Он кивает.

— Я буду там, брат, — говорю я.

Его телефон подает звуковой сигнал о входящем сообщении, отвлекая внимание от меня. Как только он прочитал это, то снова смотрит на меня.

— Мне нужно идти. Спасибо за сегодняшний вечер. Я ценю это.

Пока я смотрю, как он уходит, звук спора двух людей привлекает мое внимание, и я поворачиваюсь вправо.

Черт, это Челси и ее отец. Судя по его мрачному выражению лица и тому, как он тычет в нее пальцем, он в ярости. Когда я вижу, как он хватает ее за руку и сильно прижимает к стене, чтобы попасть ей в лицо, то двигаюсь в их направлении. Может, я и не хочу иметь ничего общего с Челси, но подвожу черту под тем, что здесь происходит.

— Ты будешь делать, как я говорю, Челси, и если ты когда-нибудь снова придешь на одно из моих мероприятий в таком платье, ты пожалеешь, что сделала это, — рычит Новак, когда я подхожу ближе.

Губы Челси поджимаются.

— Мне двадцать пять, отец, и я уже не ребенок. Я говорила тебе, что у нас с Джо никогда не получится, и я не шутила. Это не то, на что я когда-нибудь соглашусь. И поверь мне, когда я говорю, что в моем гардеробе появится еще много таких платьев, как это, так тому и быть.

Новак дергает ее за руку, притягивая ближе, чтобы он мог тихо говорить ей на ухо. Я не слышу его слов, но язык тела Челси дает мне понять, что ничего хорошего в этом нет.

Я пользуюсь этим моментом, чтобы вмешаться.

— Осторожно, Новак, я почти уверен, что видел несколько репортеров, ошивающихся поблизости. Ты же не хочешь, чтобы тебя застукали за грубым обращением с дочерью вне твоей шикарной вечеринки.

Глаза Челси встретились с моими, ярко-синие, в них вспыхнуло удивление.

— Мейсон…

Ее отец прерывает ее, обращая на меня свой взгляд.

— Это не имеет к вам никакого отношения, Мейсон, поэтому я предлагаю вам оставить нас в покое, чтобы мы могли заниматься семейными делами так, как мы считаем нужным.

Я выгибаю бровь. Этот ублюдок такой же чертовски самодовольный, каким он был, когда я тусовался с Челси. Разница в наши дни в том, что мне абсолютно наплевать на то, что думает его придурковатая личность.

— Проблема в том, что твой способ ведения семейных дел связан с тем, что ты причиняешь боль своей дочери, и я не могу стоять в стороне и смотреть, как это дерьмо происходит.

В глазах Новака вспыхивает предупреждение, как будто это может меня отпугнуть. Он меня больше не знает; он не знает, что меня больше ничто, блядь, не пугает.

— Если ты сейчас не уйдешь отсюда, я позабочусь о том, чтобы ты пожалел об этом разговоре так же, как я убедился, что ты больше не представляешь угрозы для моей семьи все эти годы назад.

Он наклоняется ближе ко мне.

— Убирайся нахуй с моих глаз сейчас же.

Я не знаю, что, черт возьми, он имеет в виду, но у меня нет времени обсуждать это с ним, прежде чем Челси говорит:

— Мейсон, я в порядке. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

Ее глаза умоляют меня, как будто она хочет, чтобы я прекратил то, что я делаю.

Черт, я злюсь на себя за то, что забочусь об этой избалованной принцессе. Я поклялся, что покончил с ней, когда она отшвырнула меня, как будто я был дерьмом на ее гребаных ботинках в старшей школе. Я так и сделал, но, очевидно, есть одна гребаная часть меня, которая не может не беспокоиться, когда ее отец обращается с ней как с дерьмом.

Расправив плечи, я игнорирую Челси и обращаю свое внимание на Новака.

— Я не тот ребенок, которого ты обошел стороной, Новак. Ни на один гребаный выстрел. И я не уйду, пока не поговорю с Челси. Наедине.

Его лицо искажается презрением.

— Я точно знаю, каким человеком ты вырос, Мейсон. Тебе не мешало бы помнить, что я знаю, кто ты и с кем общаешься, и что я могу в одно мгновение усложнить тебе жизнь. — Он смотрит на Челси. — Я даю тебе пять минут. Если ты после этого не вернешься в бальный зал, мы будем обсуждать многие вещи, наименьшей из которых будет твой отказ согласиться выйти замуж за Джо.

Он уходит, больше не взглянув в мою сторону. Я все еще наблюдаю за ним, когда Челси говорит:

— Господи, Мейсон, я способна сама о себе позаботиться. Тебе не следовало вмешиваться.

Я повернул голову в ее сторону.

— Ты издеваешься? По его виду можно было