Ночь была мрачной и ненастной [Гэри Бранднер] (fb2) читать постранично, страница - 3

занесло, — но все они встретили свою участь за рулём машины…

Монстр выскочил и удрал. Я поехала домой, позвонила в полицию и больше никогда не отправлялась гулять с незнакомцами в костюмах.

Лиза Мортон Ужасы!

Мортон — автор книги «Ужасы!: 365 жутких историй» (Barnes & Noble, 1998).

Ночь была мрачной и ненастной, но именно за это Линдси и любила Хэллоуины. Ей нравился сам факт, что одну ночь в году посвящали пугающему. Каждый год Линдси наряжалась страховидной ведьмой, ужасным вампиром или кошмарным одержимым ребёнком. На этот год (наверное, в последний раз — в конце концов, ей уже исполнилось одиннадцать) она предстала пугалом, набитым соломой, что вываливалась травяными потрохами и с гниющей, полуразваливающейся головой-тыквой.

Но, как бы Линдси ни любила пугаться, этот дом всегда приводил её в оторопь. Это был последний дом на её конфетном пути и она всегда мялась, прежде, чем подойти к нему. В прошлом году дверь подпирал до ужаса натуралистичный гниющий труп; два года назад, после стука в дверь, оттуда выскочил упырь и стал кидаться конфетами в вопящих и удирающих простофиль.

В конце концов Линдси глубоко вздохнула и подобралась к двери. На крыльце стояли четыре тыквы, трещали свечи. Паутина свисала с карнизов и углов. Кошмарные стенания доносились из скрытых где-то рядом динамиков. Прежде, чем она успела хотя бы постучать, дверь резко отворилась, явив невесту-привидение, с бледным лицом и в истлевшем атласном платье. Фантом воздел серые руки и завыл на Линдси.

— Привет, мам, — вздохнула Линдси, шагнув в дом. Что ж, в этом году хотя бы за наряд призрака не придётся краснеть.

Ричард Дэвис Потрясение

Дэвис — соавтор книги «Взросление католика» (Doubleday, 1985).

Ночь была мрачной и ненастной, и свет прожектора Луны рассеивался в бледных ошмётках эль-ниньовского лета. Воздух, хоть и не свежий, был прохладен.

Я неспешно занимался хэллоуиновской рутиной: убирал со двора все вещи, не приколоченные гвоздями и складывал их в гараже, подальше от ожидаемых гоблинов. В свете свечей поблёскивали целлофановые мешочки, набитые маленькими конфетками.

Сердце подпрыгнуло в груди. Что? Стучат?

Представшее моим глазам ужасало больше, чем поход к дантисту без заморозки или чашечка кофе с бывшей подружкой.

Нет, не попрошайки сладостей — маленький мальчик, наряженный под Кена Старра^[3] и девочка, наряженная под Кортни Лав^[4] — заставили мою кожу покрыться мурашками, словно я переплыл Ла-Манш. Нет, всё дело в их родителях. Они были обуты в настолько омерзительный, настолько гнусный, настолько кошмарный писк моды, что даже теперь я с трудом могу его назвать. Прости меня, дорогой читатель: сандалии с белыми носками!

Ширли Тейлор Хэйзлип Твёрдоголовый

Хейзлип в соавторстве со своим мужем Гарольдом написала книгу «В саду наших грёз: воспоминания о браке» (Kodansha, 1998).

Ночь была мрачной и ненастной, когда доктор Санстет вёл свой «Порше» сквозь хмарь Тихоокеанского Шоссе. Он провёл весь день, обсуждая хирургическое обезглавливание с целью сохранить голову неизлечимо больного человека. Обезглавливание всегда завораживало доктора. Он видел фильм про последнюю французскую гильотину, где ясно показывалось, как отсечённая голова скатывается прямиком во вместилище, что должно её принять. Пока Санстет размышлял, сколь долго в голове остаётся сознание, сколь долго удерживаются мысли и чувства, «Порше» врезался в зад тихоходного грузовика-платформы, с выступающим над задним бортом листом алюминия. Доктор ощутил резкий удар в шею.

С заднего сиденья на глаза ему попались наручные часы. Было 10 вечера. Переведя взгляд выше по руке, доктор увидел пустой и окровавленный воротник. Его голова была срезана на уровне седьмого позвонка, будто хирургически точно отделённая одним из его коллег. Боль грызла кромки шеи доктора. Разум начал угасать. Но Санстет пока ещё мог видеть, чувствовать, думать. Часы показывали 22:05. Он подвигал губами, бровями, веками. Он наморщил лоб и пошевелил ушами. Он высунул язык. Погружаясь в забытьё, доктор услышал вой полицейских сирен. Вот бы рассказать им всё, что он узнал. Закрывающиеся глаза отметили окончание земного срока Санстета — 22:09. Это продлилось дольше, чем он ожидал.

Сьюзен Стрейт Девчачья сила

Стрейт — автор книги «The Gettin Place» (Anchor, 1997).

Ночь была мрачной и ненастной, а кошмарные наряды до сих пор ещё не готовы. Три мои дочери ждали в гостиной, пока мы вместе с соседкой Джули шили, а гладкая материя растекалась из-под иголки швейной машинки, образуя на ковре тканевые лужи. Девочки должны были преобразиться в певицу Жозефину Бейкер^[5], писательницу Джо из «Маленьких женщин»^[6] и телепузика По