Мамина улыбка [Владарг Дельсат] (fb2) читать постранично, страница - 2

месте родителей. — Я нашел ритуал, но плата… Может быть, я сам его проведу?

— Он нас уничтожит, — поняла Роза, длинно всхлипнув. — Знаешь… Скорп показал мне, что ради семьи можно пойти на любые жертвы.

Однажды летом в пустом ритуальном зале банка Гринготтс, арендованном на два часа, что съело все накопленные деньги, двое подростков взывали даже не к магии — к демиургам, желая, чтобы мама и папа были вместе с любимыми, были счастливы. Ведь они столько пережили, неужели же не заслужили родители хоть немного счастья?

Одна маленькая девочка тоже хотела все исправить, хоть это и было совсем против правил, но она была согласна заплатить, даже своей сутью демиурга, поэтому случилось то, что случилось…

***

Роза открыла глаза, припоминая странный сон, в котором ей обещали дать шанс все исправить, взамен на… Оглядевшись, девочка увидела спальню тети в «Норе», выглядевшую как-то очень необычно. Дверь открылась, и в нее вошла женщина, очень похожая на бабушку Молли, только гораздо моложе. Роза уже хотела что-то спросить, когда эта женщина открыла рот.

— Джинни, доченька! Просыпайся скорее, пора завтракать, а то на поезд опоздаешь!

Тут девочка поняла, что стала тетей Джинни, и это понимание чуть не лишило ее сознания, но Роза кивнула, обещая немедленно встать.

За завтраком она увидела полные тоски глаза папы, поняв теперь, что если она Джинни, то Альбус, наверное, стал папой. И теперь они точно все-все смогут исправить, потому что мама и дядя должны быть вместе. Так решили двое детей из далекого будущего, так решила одна маленькая девочка, осознающая, что ей будет за такую шалость.

Больше всего Розу, ставшую тетей Джинни, интересовало, какой сейчас год, но она решила, что узнает это попозже, чтобы не «палиться». За такие слова мама очень сильно ругалась, могла и наказать, даже сильно, однако полностью избавить дочь от сленга так и не смогла. «Теперь нужно будет следить за речью», — вздохнула девочка, решив еще немного побыть Розой, чтобы потом привыкать к тому, что она Джинни. Покушав, девочка вопросительно взглянула на папу… то есть на Рона, и тот кивнул ей. Привыкнув с детства не замечать многих вещей, Роза удивилась тому, какой папа живой, настоящий, не было всего того, к чему девочка привыкла с детства — фальши.

— Ну что, мы идем? — раздался голос той, что была для Розы олицетворением успеха, семьи, и ради кого девочка решилась на тот ритуал. Позади стояла… мама. То есть Гермиона Грейнджер, конечно. Совсем молодая, улыбающаяся своей самой волшебной на свете улыбкой, стояла мама. Роза только в последний момент успела подавить желание броситься к Гермионе, чтобы обнять ее.

— Да… — очень тихо прозвучал голос папы совсем рядом. — Это будет сложнее, чем я думал… — Альбусу было очень сложно — напротив стоял… папа. Тот, кто и был смыслом жизни Альбуса Поттера, ставшего сейчас Роном Уизли, дядей, из-за которого оказалось невозможно папино счастье… осознавать это было очень тяжело. Альбус сразу же понял, что Роза оказалась в маме, очень уж необычно себя вела Джинни: не было этой игры в голосе, не было равнодушной улыбки. Рыжая девочка сейчас явно держалась из последних сил, со слезами на глазах глядя на тетю Гермиону, поэтому мальчик обнял ее, шепнув на ушко год.

Этот год был страшным, не таким, как те, что пришли через три года, но именно в этот год папу предали все, кроме тети Гермионы, это Альбус помнил очень хорошо. Даже зная, что их ритуал уничтожил будущее, стерев брата и сестренку, Альбус все равно пошел на него, как пошла и очень любившая Хьюго Роза. Потому что… Разве можно быть счастливым, когда родители страдают?

Гермиона, конечно же, увидела, как изменилась Джинни и как она смотрела на нее. Перестав глазеть на Гарри с фанатичным обожанием, что иногда раздражало, теперь рыжая девочка смотрела на нее саму так, что в горле вставал ком. Решив разобраться с этим позднее, Гермиона двинулась к поезду вместе со всеми Уизли. Начинался четвертый год обучения в школе волшебства, Гермиона была полна надежд, еще не зная, что ее ждет, а Рон и Джинни… Они хотели, чтобы папа Гарри и мама Гермиона были счастливы, ведь они столько испытали. Совершенно, абсолютно уверенные в своей правоте дети…

Часть 2

В поезде Джинни и Рон уединились на некоторое время, чтобы поговорить обо всем. И девочка, ставшая тринадцатилетней, и мальчик, осваивавшийся в четырнадцатилетнем теле, знали, что это будет за год, сколько боли он принесет самым близким людям. А следующий вообще грозил быть адом. При мысли о том, что рано или поздно наступит девяносто восьмой год, Розе становилось плохо, она смотрела на Альбуса с такой надеждой, что у того просто пропадал дар речи.

— Мы стали… Ты стал своим дядей, а я своей тетей, — криво ухмыльнулась Роза. — Теперь-то точно мама и папа на нас не женятся, но…

— Год будет страшный, — кивнул Альбус. — Зато мы теперь на одном факультете… держи себя в руках.

— Я почти не могу, Альби, — грустно проговорила девочка. — Это же мама, понимаешь? Это