Отдохнули, так отдохнули! [Оксана Александровна Ливанова] (fb2) читать постранично, страница - 3

внутренней тревоге. С самого начала пляжной вечеринки, меня что — то напрягло. В моей профессии — это норма. Никогда не знаешь, что может отказать в организме человека, когда тот лежит в реанимации, и подключен к аппаратам. Поэтому «тревожное» состояние мы никогда не выключаем в себе, а наоборот, развиваем и бережём его. Нельзя превращаться в безликую белую массу равнодушия, если перед тобой стоит смерть, и уже посматривает на твоего пациента, с желанием — забрать. Вот и сейчас, под моё ребро была вставлена «шпилька» в виде «начинай думать и осматриваться». И я подчинилась. Пока плыла к своим, поняла — откуда она взялась. На пляже, по другую сторону от нас, сидела компания из пожилых людей. Они мирно отдыхали на одеялах, посматривали за мелкими внуками, и кушали бутерброды с колбасой. Никакого алкоголя, я вроде не наблюдала на их импровизированном столе. Но что — то же тревожило меня? Я уже подплывала к своим, как меня наконец «осенило».

— Лёнька, видишь ту компанию, которые сплошные пенсионеры и детсадовские обыватели? — спросила я, неприлично показывая пальцем на места их «посиделок».

— Ну вижу, — сказал он, и повернулся в их сторону, — что тревожит, «футуролог» ты наш?

— Бабуля, которая слева. Она как — то странно уже двадцать минут сидит. Не двигается, и не реагирует на окружение. Алкогольное опьянение — констатировала я.

— Ты отдыхать сегодня будешь, или тебя насильно накачать? — спросил Сашка, и передав мне собаку, погрозил мне пальцем, — Татьяна, нельзя так. Пожалей и себя, и нас. Мы на отдыхе, в конце — то концов. С этими словами, он потащил меня за руку, и налив беленькую в пластиковый стаканчик, заставил выпить. Подавая мне бутерброд, он потихоньку сказал:

— Если никогда не отдыхать, то можно самой заболеть. Или тебя этому не учили в университете?

— Учили — с набитым ртом сказала я.

— Вот и отдыхай. Ты бы лучше присмотрелась к мужчинам на пляже, а то в старых девах до сих пор сидишь. Одна осталась, незамужняя, хоть и красивая. Вон и собаку уже себе взяла. Ещё немного, и шарфики начнёшь вязать, а там и пенсия на горизонте.

Я, смеясь, врезала ему своим кулачком в его пивной животик, и ничего не сказав в ответ, побежала играть с собакой. Мне было не обидно, он правду сказал. А на правду, не обижаются.

Побегав и попрыгав, я устало остановилась. Песок обжигал пятки, и забежав в воду по щиколотку, я уставилась на проплывающий, не далеко от нас, катер. Он был небольшой, но очень красивый. Мне со своей профессией, конечно его не купить, но посмотреть можно бесплатно, ну и заодно по «белому» позавидовать. Вот я и смотрела. На мужчину, который стоял за штурвалом, и ещё на одного мужчину, который что — то пил из банки, расположившись рядом с капитаном. Ребята явно отдыхали, и имели в принципе, на это право. Полюбовавшись чудо машиной, я присоединилась к нашим, которые снова начали возлияния в свой измученные работой организм тёплую водку.

Я решила, что пора прилечь, и позвала, пока ещё безымянную мою собаку, присоединиться ко мне. Она подбежала, улеглась калачиком на одеяло, и прикрыла глаза. Я любовно погладила её шёрстку, и ещё раз поздравила себя с удачным приобретением, тоже закрыла очи. Помнила только то, что кто — то из друзей, накрыл нас простынёй, чтобы не обгорели.

Глава № 3

Проснулись мы от какой-то странной «движухи». Моя реанимационная бригада, которая так мирно бубнила что — то о перфорации двенадцатиперстной кишки, и пути преодоления недуга, вдруг повскакивала с мест. Странные, отдалённые крики прервали отдых. Я сняла простыню с головы, и повернула голову в сторону шума. «Так я и знала» — подумала я, смотря на происходящее. Весь пляж был в воде, пытаясь вытащить бабулю, которую я приметила ещё в начале нашего пикника. Пришлось присоединяться к её спасению, потому что смотреть, как пьяный народ тащит её из воды лицом вниз, было уже явно перебором для нас.

Двумя прыжками, преодолев расстояние до места происшествия, мы одним привычным движением, разогнали толпу сочувствующих и родственников. Я, как самая прыткая из нас, побежала в воду. Выхватив бабулю, и перевернув её лицом вверх, внимательно осмотрела её. «Эпилептический припадок» — поставила я диагноз, и передала в руки тело своим мужикам. Они быстро вытащили её из воды, и начали реанимацию. Я, в свою очередь, спокойно полезла к ней в рот. Нащупав язык, двумя пальцами вытащила его наружу, и полезла глубже.

— Рвотные массы — сказала я бригаде.

— Переворачиваем, быстро — скомандовал Карасёв. Мы начали медицинские процедуры. Через две минуты, бабуля открыла глаза. Мы, все в поту и песке, поздравили друг друга, что отвоевали у смерти, очередного пациента.

— Где Зоечка, рыбонька моя ненаглядная? — испуганно верещала бабуля, которая ровным счётом ничего не понимала, что происходит.

— Здесь я, старая. Сейчас затрещину у меня получишь — орала большая женщина, раскидывая толпу своими огромными ручищами, чтобы подойти поближе к