Бегство из пламени огня [Алден Томпсон] (fb2) читать постранично, страница - 4

уникальнейшей церковью на земле. Именно такова была мечта Иисуса о Своем народе, какой бы трудновыполнимой она ни была. И я хочу, чтобы она стала и нашей с вами мечтой.

В этой связи будет уместно упомянуть еще один очень важный отрывок из Нового Завета — притчу о суде в Евангелии от Матфея 25:31–46, в которой Бог ставит овец (праведников) по правую Свою сторону, а козлов (нечестивцев) — по левую. Некоторых эта притча несколько смущает, поскольку в ней есть намек на спасение по делам. Однако обратите внимание: те, кого Бог хвалит за добрые дела, даже не осознавали, что творят добро в некоем фундаментальном смысле. Они просто ходили и помогали тем, кто оказался в крайней нужде. У них, безусловно, и в мыслях не было произвести благоприятное впечатление на Бога. По сути дела, Его похвала застала их врасплох.

Есть в этой притче еще один момент, который стоит отметить: козлы, отправленные «в муку вечную»^[8], осуждены не за свои ужасные злодеяния. Их беда в том, что они не делали добра. И это заставляет задуматься.

Прежде чем нам идти дальше, будет уместно привести две цитаты из замечательного комментария на этот отрывок в книге Елены Уайт Желание веков. Ключевые слова я выделил курсивом:

Христос на горе Елеонской описал Своим ученикам картину дня великого суда. Он показал, что тогда решение будет приниматься на основании единственного критерия. Когда все народы соберутся пред Ним, они будут разделены на две группы, и их вечная участь будет зависеть от того, что они сделали или что не захотели сделать ради Него для бедных и страдающих^[9].

Те, кого Христос одобрит во время суда, может быть, не преуспели в богословии, но они следовали Его принципам и под влиянием Духа Божьего стали благословением для окружающих. Даже среди язычников есть люди, которым присуща душевная доброта; прежде чем они услышали о Боге, они помогали миссионерам и даже служили им, рискуя своей жизнью. Некоторые из язычников, не ведая того, поклоняются Богу. Хотя никто из людей так и не принес им свет, они не погибнут. Они не знали писанного закона Божьего, и, тем не менее, слышали Его голос, взывающий к ним через природу, и делали то, чего требует закон. Их добрые дела доказывают, что Святой Дух коснулся их сердец, и они признаются детьми Божьими^[10].

Обнадеживающие слова Елены Уайт о несведущих, но добрых язычниках напоминают мне о еще одном новозаветном отрывке, который поразил меня, когда я впервые по–настоящему его «услышал». «Если вы знаете, что Он праведник, знайте и то, что всякий, делающий правду, рожден от Него»^[11]. Уловили? Здесь говорится о новом рождении, но не для тех, — кто осознанно принял Иисуса (как мы привыкли понимать это выражение), а для тех, кто просто творит правду. Замечательно!

Итак, первый аспект моего представления о Церкви состоит в следующем: она должна стремиться творить добро. И всякий раз, когда кто–то где–то на земле творит добро, Церковь от всего сердца должна говорить «аминь!».

2. Церковь, не оторванная от реального мира. В узкоспециальном смысле этого слова адвентизм начал свое существование как «секта». То есть он был явлением контркультуры, как и новозаветная Церковь в свое время тоже была явлением контркультуры. В первом веке нашей эры христиане противопоставляли себя доминирующей греко–римской культуре, призывая людей поднять отношения с Богом на более высокий уровень. Проще говоря, они плыли против течения.

Так и адвентизм возник в то время, когда большинство христиан весьма оптимистично смотрели в будущее, полагая, что этот мир становится все лучше и лучше и что он стоит на пороге нового золотого века, мира и процветания. Адвентисты пошли вразрез с этим опрометчивым оптимизмом, проповедуя неприятную истину о том, что мир стоит на краю гибели, что он должен быть сначала очищен и только потом обновлен.

Адвентисты и сейчас придерживаются той же самой истины о будущем этого мира.

Однако тех, кто принадлежит к «контркультурному» движению, подстерегает одна опасность — опасность оказаться в изоляции. В нашем горячем стремлении к святости мы можем настолько отдалиться от этого мира, что в конце концов станем жить сами для себя. И тогда ничто не помешает нам стать сварливыми критиканами, совсем не похожими на нашего Господа. Другими словами, мы будем принадлежать этому миру, хоть и жить при этом будем вдали от него. Не такую роль предусмотрел для нас Иисус.

Поэтому, как мне представляется, пришло время сблизиться с этим миром, быть в мире, но, по милости Божьей, не оскверняться от него. На эту мысль меня навели две выдержки из трудов Елены Уайт. Первая представляет собой совет, который она дала служителю, отправлявшемуся осваивать новые территории в Африке:

Если вы трудитесь