Ожерелье любви [Барбара Картленд] (fb2) читать постранично, страница - 3

ответил:

— Славу настоящего повесы и распутника. Он разбил больше сердец, чем Казанова, и считается в обществе вторым Дон Жуаном. Ни одна женщина не может чувствовать себя с ним в безопасности.

— Так вот почему ты не позволяешь мне его увидеть?

— Совершенно верно, — подтвердил Перри. — Ты слишком молода, слишком невинна и слишком хороша собой!

— Какой вздор! — рассмеялась Кассия. — Если маркиз, по твоим словам, преследовал самых прекрасных женщин во Франции, он на меня и не посмотрит.

— Тут ты, пожалуй, права, — вздохнул Перри, — и все-таки он очень опасен.

— Кто предупрежден, тот вооружен, — процитировала Кассия.

— Дело даже не в том, что он может обратить на тебя внимание. Гарри рассказал мне, что маркиз обладает какой-то странной неодолимой притягательностью, заставляющей женщин буквально бросаться к его ногам. Если верить Гарри, маркизу стоит поднять на них глаза, и любая теряет голову.

Кассия снова рассмеялась:

— Ни слову не поверю! Даже если маркиз и посмотрит на меня, что весьма маловероятно, он, видимо, из тех людей, что вызывают во мне страх. Поэтому думаю, что буду слишком занята, скрываясь от него, чтобы сделать такую глупость, как влюбиться.

— В этом ты не можешь быть уверенной, — покачал головой Перри, — поэтому стоит, пожалуй, уехать на те два дня, что он пробудет здесь.

— Но кто же будет его развлекать?

— Он не один.

— С ним будет кто-то еще?

— Да, и хотя я назвал бы такое поведение недопустимым и почти оскорбительным, однако я не в таком положении, чтобы протестовать.

— О чем ты? — недоумевающе спросила Кассия.

— Маркиз оставил для меня записку в Уайт-клубе. В ней говорится, что он приедет в четверг и привезет с собой мадам де Сальре.

— Кто это?

— Его теперешняя…

Перри резко осекся, поняв, что едва не произнес нечто совершенно не предназначавшееся для ушей молодой девушки, и, немного подумав, пояснил:

— Насколько мне известно, она весьма… близкий друг маркиза.

— Хочешь сказать, что она влюблена в него! — догадалась Кассия. — Тем более ему до меня не будет дела, и если маркиз взял на себя труд привезти сюда приятельницу — значит, действительно увлечен.

— Вполне вероятно, — нерешительно согласился Перри. — Однако он не имеет права привозить ее в дом, где живет молодая девушка.

— Но ты же сам решил, что меня здесь не будет, — напомнила Кассия. — Ты, очевидно, не потрудился объяснить ему, что я буду играть роль хозяйки дома.

Перри поставил опустевший стакан.

— Нет смысла спорить по этому поводу, — твердо заключил он. — Ты должна держаться подальше от него. Возможно, стоит погостить у друзей или у викария в деревне.

— Но ты не находишь, что викарию покажется крайне странным, если я попрошу у него приюта лишь потому, что ты принимаешь человека, манеры которого не одобряешь, — возразила Кассия. — И мы не можем никому открыть, что продаем ожерелье, иначе вся история попадет в газеты.

Перри нахмурился:

— О, прекрати нарочно создавать затруднения! Должно же быть место, где ты могла бы пожить два дня.

— И что тогда будет? — осведомилась Кассия. — Ты же знаешь, слуг в доме только двое — старый Хамбер, ревматик, который едва передвигается по столовой, и наша кухарка Бетси. Она, конечно, неплохо готовит, однако не знакома с французской кухней и вряд ли сумеет удовлетворить взыскательный вкус маркиза.

Перри продолжал хмуриться, однако не прерывал речь сестры.

— Миссис Джонс приходит из деревни всего на два часа и не сумеет застелить без меня постели. К тому же она вечно забывает, что нужно делать, если я ей не напомню.

Кассия задохнулась от волнения, и Перри раздраженно сказал:

— Так попытайся найти кого-то еще.

— И обучить его всем обязанностям за два дня? Невозможно!

— Нет ничего невозможного, — продолжал спорить брат, — а кроме того, если мы потеряем маркиза, нет никаких гарантий, что мы найдем другого покупателя на ожерелье.

— Но почему бы ему не посмотреть на него в Лондоне?

— Я сказал ему, что ожерелье находилось в нашем владении со времен революции 1789 года, и упомянул, что дед купил его для бабки, которая изображена в этом ожерелье на портрете кисти Рейнолдса.

— «Я должен это непременно увидеть! — воскликнул маркиз. — В моей коллекции есть несколько картин Рейнолдса, и я считаю его одним из лучших художников Англии, особенно там, где речь идет о женских портретах». Полностью согласен с вами, ответил я, и тогда он попросил разрешения приехать.

— Да, и вряд ли ты можешь везти портрет таких размеров в Лондон, — кивнула Кассия.

— И что мне было делать, — продолжал Перри, — кроме как согласиться! Но я и понятия не имел, что маркиз собирается привезти с собой какую-то утонченную привередливую французскую даму!

Кассия тихо вскрикнула:

— Если она, как ты говоришь, привередлива и ей у нас не понравится, то она может убедить маркиза уехать раньше, чем тот намеревался, и ожерелье останется у нас!

Перри понял логику рассуждений сестры, однако молча