несколько заголовков: «Миллиардер облажался, проститутка и американская политики». Или «Миллиардер, обслуживаемый проституткой и избранный чиновниками».
Коннор натянуто улыбнулся.
— Как насчет этого: «Миллиардер советует семье и бывшей идти к черту».
— Я не проститутка!
Я была в ярости.
Миранда холодно посмотрела на меня.
— К тому времени, когда мы закончим, это единственное, что о вас узнают 300 миллионов человек… неважно — правда это или нет.
Меня действительно чуть не вырвало, когда она это сказала.
И я чуть не выколола ей глаза.
— Я подам на вас в суд за клевету. и вторжение в частную жизнь, — сказал Коннор.
И оплачу счет, чтобы Лили сделала то же самое.
— Чтобы получить приговор стоимостью в двадцать миллионов долларов? — Мистер Темплтон хмыкнул со стороны. — Это цена, которую я с радостью заплачу.
Миранда склонила голову.
— Не только это, я думаю, мы можем убедить окружного прокурора преследовать вас за публичное непристойное поведение, домогательство и проституцию, и, возможно, внести вас в реестр лиц, совершивших сексуальные преступления.
Коннор рассмеялся.
— Последний вариант довольно изобретателен. За что именно?
— Развращение несовершеннолетних.
— Там не было детей, — прошипел Коннор, впервые позволив своему гневу проявиться.
— Уверена, мы можем подкупить кого-нибудь из родителей, чтобы они сказали, что их ребенок вас видел.
— Вы нам все это рассказываете?! — удивилась я. — Вы признаете, что собираетесь платить людям за ложь?!
— На вашей стороне три свидетеля. На моей — восемь.
Я посмотрела на телохранителей. Никто из них не оглянулся на меня.
— Им платят за то, чтобы они говорили то, что мы хотим, — сказала Миранда, затем добавила с легким намеком на улыбку: — Плюс у меня есть фотографии. И они говорят о многом.
Я решила, что если меня все-таки вырвет, то я выплюну все на ее самодовольное личико в стиле экзорциста.
— Это никогда не пройдет в суде, — отрезала я, хотя, вероятно, звучала примерно на 1000 % увереннее, чем чувствовала себя.
— Не проблема, Лили, — сказал Коннор, к нему вернулось самообладание. — Речь идет не об уголовных обвинениях или судебных процессах. Они просто хотят разрушить мою репутацию и сделать меня отравленным для всех, кто пытается заключить сделку с солнечными батареями. Двадцать миллионов долларов — даже сто миллионов — мелочи по сравнению с миллиардами, которые они могут потерять.
— Кроме того, мы получаем «дополнительную пользу», видя тебя уничтоженным, — насмешливо сказала Ленора Темплтон.
Коннор посмотрел на мать.
— Спасибо, мама.
— За что, дорогой?
— Я немного сомневался насчет своих планов до вашего появления. Но ты сделала все намного проще. Я сотру всех вас в пыль.
— Всего несколько секунд назад я думала, что ты смотришь на вещи логически, — усмехнулась Миранда. — Ты действительно ничему не научился с прошлого раза?
Коннор посмотрел на нее.
— В третий раз повторяю — это все, что у вас есть?
Мои внутренности скрутились от его слов.
Миранда засмеялась сексуальным гортанным рычанием.
— Этого более чем достаточно. Если тебя не волнует ущерб, нанесенный твоему имиджу и планам, подумай хотя бы о том, какое влияние это окажет на мисс Росс. У меня создалось впечатление, что ты заботишься о ней больше, чем о какой-нибудь простой уличной проститутке.
— Даже если она таковой и является, — воскликнула миссис Темплтон.
БОГ, я хотела убить их обеих.
Медленно.
Мучительно.
— А если я откажусь от всех своих планов в отношении Невады, тогда что — вы просто удалите фото? — Коннор ухмыльнулся.
— Их никогда никто не увидит.
— Даю слово, — добавил мистер Темплтон.
Коннор бросил на него взгляд.
— Да, я по опыту знаю, сколько это стоит.
Мистер Темплтон покраснел, но больше ничего не сказал.
— Тебе просто нужно нам довериться, — сказала Миранда.
— Пока я не сделаю что-то противоречащее твоим планам, и тебе не придется снова меня шантажировать, верно?
Она улыбнулась.
— Возможно, тебе просто не следует делать ничего, что противоречит нашим планам.
— Мне нравится, как прочно ты вошла в семью, Миранда, — сказал Коннор, затем презрительно передразнил ее: — Наши планы.
Винсент обвиняюще указал на Коннора пальцем.
— Это потому, что она больше похожа на часть нашей семьи, чем ты в течение многих лет.
— Но так не должно быть, Коннор, — сказала миссис Темплтон. Она почти убедительно сыграла желание увидеть, как ее своенравный сын возвращается в семейное гнездо. — Ты мог бы вернуться. Мы могли бы оставить вражду позади, если бы ты просто перестал относиться к нам как к врагам.
— Да, потому что мои лучшие друзья все время угрожают мне шантажом, — усмехнулся Коннор.
После того, как он сказал это, Ленора отбросила все
Последние комментарии
4 часов 47 минут назад
4 часов 48 минут назад
6 часов 49 минут назад
6 часов 51 минут назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 5 часов назад