Сияния, говорит. С того вечера не встает с постели, не пьет, не ест. Вот я и решил тебя позвать. Взгляни на него.
Тем временем вошла жена хозяина.
– Да, матушка, посмотри его, пожалуйста, – присоединилась она к мужу.
– Вы со мной не ходите. Я только расспрошу молодого господина, с чего началась болезнь.
– Конечно, ступай одна, мы подождем здесь.
Когда старуха Ван вошла в комнату Фаня, он спал.
– Молодой господин, это я, матушка Ван, – сказала старуха.
Юноша тотчас открыл глаза.
– А, матушка Ван, давно тебя не видел… Сдается мне, конец мой пришел.
– Умирать собрался? С чего бы это?
– Голова болит, тошнота и кашель, – правда, не очень сильный.
Старуха засмеялась.
– Я болен, а ты еще надо мной смеешься!
– Знаю, знаю твою болезнь, оттого и смеюсь. Вся твоя хворь – от дочки Чжоу из Цаомыньли. Верно?
Юноша, застигнутый врасплох, даже подскочил на кровати.
– Откуда ты знаешь?
– Госпожа Чжоу послала меня к вам потолковать насчет помолвки.
Фань был вне себя от радости и забыл про свою болезнь. Вот уж поистине верно сказано:
Ты весть узнал:
Сбылись твои мечты,
И всей душой
Возрадовался ты.
Следом за старухой он вышел к брату и невестке.
– Ты же болен, зачем встал с постели? – удивился брат.
– Ничего, уже поправился!
– Чжоу из Цаомыньни просили меня потолковать с вами насчет женитьбы вашего брата, – объявила старуха хозяевам.
Старший Фань и его жена были очень довольны. Не будем, однако же, утомлять читателя ненужными подробностями. Скажем только, что родные жениха и невесты быстро обо всем сговорились и тут же обменялись подарками.
Раньше Младший Фань в часы досуга редко сидел дома, зато теперь, после помолвки, вообще перестал выходить на улицу, круглый день помогая брату в лавке. А Шэн-сянь, которая прежде никогда иглу в руки не брала, теперь охотно занялась рукоделием. В счастливом нетерпении дожидались влюбленные господина Чжоу: свадьба должна была состояться сразу после его возвращения. Помолвили влюбленных в третью луну, а господин Чжоу приехал только в одиннадцатую. Тут же набежали соседи и родные, чтобы выпить вина и, как говорится, смыть дорожную пыль. Но об этом незачем и упоминать.
На другой день госпожа Чжоу рассказала мужу о помолвке.
Господин Чжоу только глаза вытаращил.
– Ах ты старая дура! – заорал он. – Тебе хребет переломить мало! Кто тебя за язык тянул? Да им никогда и не вылезти из своей винной лавки! Зачем соглашалась? Наша-то дочка – перед ней лучшие дома открыты! Ну, наделала дел! Ведь теперь нас засмеют!
Господин Чжоу все орал и ругался, как вдруг влетела Ин-эр.
– Хозяйка! Скорее бегите к дочке, спасайте ее!
– Что такое? Что такое? – заволновалась мать.
– И сама не знаю! Там, за ширмой… упала без чувств…
Мать заспешила к дочери. Шэн-сянь неподвижно распласталась на полу.
Вот уж поистине верно говорят:
Лежит без движенья, смертельно бледна.
Неужто и вправду скончалась она?
Издавна считают, что из всех недугов самый страшный – это отчаяние. Оказывается, все время, что господин Чжоу поносил жену, девушка была за ширмой. Когда она поняла, что отец не соглашается отдать ее за любимого, у нсе перехватило дыхание, и она замертво упала на пол. Мать бросилась было на помощь, но господин Чжоу остановил ее.
– Нечего, нечего, пусть подыхает, подлая, опозорила наш дом!
Ин-эр увидела, что хозяин схватил госпожу Чжоу за руку, и сама кинулась к девушке, но звонкая пощечина отшвырнула ее к стене. Тут обмерла и госпожа Чжоу. Служанка захлопотала над ней, привела ее в чувство. Госпожа Чжоу зарыдала. Соседки услыхали плач, и скоро в комнату набились любопытствующие женщины. Господина Чжоу, который всегда был груб, соседи терпеть не могли, зато его добрую жену все любили.
– Это наши семейные дела, нечего вмешиваться! – заорал Чжоу, и соседки поспешили убраться восвояси.
Ноги и руки девушки уже похолодели, Мать обняла бездыханное тело и снова зарыдала.
– Душегуб проклятый! – крикнула она мужу. – Убил родную дочь! Денег на приданое пожалел!
– Пожалел денег на приданое? Как только у тебя язык повернулся?! – прорычал господин Чжоу и вышел из комнаты.
Госпожа Чжоу была в отчаянье. Да и можно ль было не печалиться – ведь она потеряла дочку, и какую дочку – умную, рукодельницу, славную и добрую, точно сама богиня Гуань-инь.
Но вот снова появился господин Чжоу, а за ним восемь носильщиков: они несли гроб. Увидев гроб, матушка Чжоу снова залилась горькими слезами.
– Ты говорила, я пожалел денег на приданое? Ступай в комнату к дочке и, что найдешь ценного, все неси сюда и клади в гроб, – приказал муж.
Сей же час он пригласил чиновника из ямыня засвидетельствовать смерть и послал за братьями Чжан – смотрителями кладбища.
– Выройте могилу для моей дочери, – распорядился он.
Не станем утруждать читателя лишними подробностями, скажем лишь, что на другой день девушку похоронили без всяких молений и
Последние комментарии
1 день 6 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 23 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 8 часов назад