Тень [Елена Черткова] (fb2) читать постранично, страница - 2

свидание. И это были не целомудренные смотрины с чинной прогулкой и чаепитием, а приглашение в «Калиглу»! Сам Карлай столь экстравагантный выбор объяснил тем, что узнать друг друга проще, если быть самими собой. А быть им значит заниматься делами до заката, а после отправляться в клуб.

Возразить на это было нечего.

Экипаж остановился около узенького мостика через нулевую артерию, как звались мелкие, несудоходные городские каналы. Дождь прекратился всего четверть часа назад, и мокрый кирпич мостовой, освещенный огнями необычайно высокого здания, переливался, словно драгоценные камни. Клу́бы строились в форме башен, ибо в центре всегда располагалась арена, а над ней несколько ярусов балконов, доступных гостям разного достатка. Стены почти сплошняком состояли из окон. По традиции, сложившейся в Цидад-де-Рома, стекла калились со специальным раствором, придающим желтоватый, а то и бордовый оттенок. Такое стекло скрашивало бесконечную серость небес, ведь в этой части континента дожди шли, почти не прекращаясь. Благодаря цвету и трапециевидной форме окон в темноте здания и вправду напоминали сияющие изнутри гранаты, в каждом семечке которых уютно устроились живые фигурки. Они ели, пили, беседовали, танцевали, играли в карты и вырезанных из кости солдатиков. Иначе говоря, сюжеты за стеклами манили скрыться от забот в приятной компании.

Мостик подвел к украшенным мозаикой дверям верхних лож. Остальных же гостей пускали через подъезды нижнего яруса…

– У входа меня встретил лакей, судя по впечатляющему росту и слишком широко посаженным глазам – не совсем человек, – полушепотом начала рассказывать гувернантке девушка. – С вежливым поклоном принял зонт и пальто, а потом обменял приглашение на опаловый браслет. Он открывает владельцу все двери и тайны клуба. Внутри было шумно, но на удивление уютно. Стены сплошь затянуты тканью с шелковой вышивкой. Цветы, птицы, словно бы это дворцовая спальня, а не лестничный пролет. Несмотря на полумрак и густой от курений воздух, везде горшки с цветами. Причем явно не из наших земель. Клянусь, я чуть не забыла, зачем пришла, – усмехнулась Уна, закатывая большие серые глаза. – Если бы не служащий, обещавший проводить меня к нужной ложе, я бы осталась разглядывать их. С ним мы поднялись на предпоследний этаж. Там в кольце бархатных диванов стояли низкие столы. Над ними висели массивные медные люстры. Воск со свечей свободно тек вниз, образуя небольшие горы. Их недра, вероятно, благодаря скрытому внутри приспособлению, обильно курились благовониями. В гуле голосов и грохоте доносившейся с арены музыки эти конструкции казались миниатюрными вулканами. Из завитков дыма навстречу мне поднялась фигура. И я просто застыла на месте. – Уна закрыла лицо руками, пряча от гувернантки вмиг запылавшие щеки. – Я знала, что господин Карлай тахис. Но… Ожидала, что он чуть больше похож на человека, чем… На птицу. Странную человекоподобную птицу. Слишком острые черты лица, слишком высокий лоб, нос с горбинкой. Даже волосы растут какими-то отдельными прядями, словно перья. А глаза?! – Она на секунду затихла, пытаясь подобрать слова. – Они светятся изнутри. Знаешь, как будто смотришь на свечу через бокал красного вина. Этот огонек вместо темноты зрачка пугает и завораживает. Но стоило этому образу ожить – заговорить, начать двигаться, смеяться… Руми, он становится гипнотически привлекателен! Сначала господин Вакхари отвел меня к балкону, чтобы мы могли немного побыть вдвоем. На арене начинались копытные бои. Визг животных и вой толпы заставляли наклоняться друг к другу, чтобы разговаривать. Я была настолько смущена, что еле находила слова, чтобы отвечать на вопросы. Самые простейшие, в сущности, но каждый раз они почему-то обезоруживали меня. С каждым ударом сердца я все меньше понимала, что происходит вокруг. Голоса, музыка, движения слились, будто мы стояли на карусели. Четкими оставались только мерцающие вишни глаз тахиса и голос, ведущий меня за собой к какой-то неведомой мне ранее… Слово «раскрепощенности» кажется здесь слишком вульгарным. Открытости… К неведомой ранее открытости незнакомцу. Ведь я едва знаю его! А потом он пригласил меня танцевать. И это было красивее и волнительнее самых волшебных снов… Мелодия развивалась, будто описывая полет птицы вокруг горы. Всё выше и выше к вершине… Мы кружились. Он вел так уверенно, что скоро я словно перестала контролировать свое тело. Оно сделалось совершенно послушным ему, я порой откровенно падала на его руки, на широкую грудь. Это было почти преступление против морали. Но мне это нравилось! И особенно легкость, с которой это преступление совершалось! А когда музыка поднялась на максимальную высоту, задевая самые нежные чувственные струны, за его спиной вспыхнули малиновые полосы. Эти всполохи по форме напоминали полураскрытые крылья. Огромные, но изящные. Словно сотканные из огненного кружева. И мои ноги оторвались от пола. Оказалось, что сила тахиса