Только любовь. Семицветник [Константин Дмитриевич Бальмонт] (fb2) читать постранично, страница - 2

Ты теплое в радостно-грустном Апреле,

Когда на заре

Играют свирели,

Горячее в летней поре,

В палящем Июле,

Родящем зернистый и сочный прилив

В колосьях желтеющих нив,

Что в свете лучей утонули.

Ты жгучее в Африке, свет твой горит

Смертельно, в час полдня, вблизи Пирамид,

И в зыбях песчаных Сахары.

Ты страшное в нашей России лесной,

Когда, воспринявши палящий твой зной,

Рокочут лесные пожары

Ты в отблесках мертвых, в пределах тех стран,

Где белою смертью одет Океан,

Что люди зовут Ледовитым,—

Где стелются версты и версты воды

И вечно звенят и ломаются льды,

Белея под ветром сердитым

В Норвегии бледной — полночное ты,

Сияньем полярным глядишь с высоты,

Горишь в сочетаньях нежданных.

Ты тусклое там, где взрастают лишь мхи,

Цепляются в тундрах, глядят как грехи,

В краях для тебя нежеланных.

Но Солнцу и в тундрах предельности нет,

Они получают зловещий твой свет,

И, если есть черные страны,

Где люди в бреду и в виденьях весь год,

Там день есть меж днями, когда небосвод

Миг правды дает за обманы,

И тот, кто томился весь год без лучей,

В миг правды богаче избранников дней.

5

Я тебя воспеваю, о, яркое жаркое Солнце,

     Но хоть знаю, что я и красиво и нежно пою,

И хоть струны Поэта звончей золотого червонца,

     Я не в силах исчерпать всю властность, всю

                                             чару твою.

Если б я родился не Певцом, истомленным тоскою,

     Если б был я звенящей блестящей свободной

                                               волной,

Я украсил бы берег жемчужиной  искрой морскою —

     Но не знал бы я, сколько сокрыто их всех

                                             глубиной.

Если б я родился не стремящимся жадным Поэтом,

     Я расцвел бы как ландыш, как белый влюбленный

                                               цветок,

Но не знал бы я, сколько цветов раскрывается летом,

     И душистые сны сосчитать я никак бы не мог.

Так, тебя воспевая, о, счастье, о, Солнце святое,

     Я лишь частию слышу ликующий жизненный смех,

Все люблю я в тебе, ты во всем и всегда —молодое,

     Но сильнее всего то, что в жизни горишь ты —

                                              для всех.

6

Люблю в тебе, что ты, согрев Франциска,

Воспевшего тебя, как я пою,

Ласкаешь тем же светом василиска,

Лелеешь нежных птичек и змею.

Меняешь бесконечно сочетанья

Людей, зверей, планет, ночей, и дней,

И нас ведешь дорогами страданья,

Но нас ведешь к Бессмертию Огней.

Люблю, что тот же самый свет могучий,

Что нас ведет к немеркнущему Дню,

Струить дожди, порвавши сумрак тучи,

И приобщает нежных дев к огню.

Но, если, озаряя и целуя,

Касаешься ты мыслей, губ, и плеч,

В тебе всего сильнее то люблю я,

Что можешь ты своим сияньем — сжечь.

Ты явственно на стоны отвечаешь,

Что выбор есть меж сумраком и днем,

И ты невесту с пламенем венчаешь,

Когда в душе горишь своим огнем.

В тот яркий день, когда владыки Рима

В последний раз вступили в Карфаген,

Они на пире пламени и дыма

Разрушили оплот высоких стен,

Но гордая супруга Газдрубала,

Наперекор победному врагу,

Взглянув на Солнце, про себя сказала

«Еще теперь я победить могу!»

И, окружив себя людьми, конями,

Как на престол взошедши на костер,

Она слилась с блестящими огнями,

И был триумф — несбывшийся позор.

И вспыхнуло не то же ли сиянье

Для двух, чья страсть была сильней, чем Мир,

В любовниках, чьи жаркие лобзанья

Через века почувствовал Шекспир.

Пленительна, как солнечная сила,

Та Клеопатра, с пламенем в крови,

Пленителен, пред этой Змейкой Нила,

Антоний, сжегший ум в огне любви.

Полубогам великого Заката

Ты вспыхнуло в веках пурпурным днем,

Как нам теперь, закатностью богато,

Сияешь алым красочным огнем.

Ты их сожгло Но в светлой мгле забвенья

Земле сказало «Снова жизнь готовь!»—

Над их могилой  легкий звон мгновенья,

Пылают маки, красные, как кровь.

И как в великой грезе Македонца

Царил над всей Землею ум один,

Так ты одно царишь над Миром, Солнце,

О, мировой закатный наш рубин!

И в этот час, когда я в нежном звоне

Слагаю песнь высокому Царю,

Ты жжешь костры в глубоком небосклоне,

И я светло, сжигая жизнь, горю!

7

О, Мироздатель,

Жизнеподатель,

Солнце, тебя я пою!

Ты в полногласной

Сказке прекрасной

Сделало страстной

Душу мою!