Наследство огня [Юлия Мидатовна Аметова] (fb2) читать постранично, страница - 2

собирался убедить их в истинности всей остальной стихотворной повести.

Ручки на пульте нагрелись – видимо, Геранд от волнения слишком старательно нажал мыслесилой, но давать команду на посадку было еще рано. Золотые отблески снова побежали по облакам, переливаясь и вспыхивая. Он еще раз осмотрел пульт, прислушался к мыслесиле. Все спокойно – ручки мыслеприема работают, разноцветные кристаллы неярко мерцают, двигатель в порядке, мыслесила источников дает сильный, но ровный и спокойный сигнал. А как у других? Он повертел головой, пытаясь увидеть в овальном окне, окруженном ярко-синими камнями, другие летательные корабли, но не увидел ни одного. Странно! Две тысячи лет назад на Живом Огне их было много, а теперь нет ни одного!

– Ну, давай же, садись, в конце концов! – недовольно повернулся к нему Мадор. – Что ты труса празднуешь?

– Надо разобраться, можно ли. Вон те вспышки очень странно выглядят, – попытался объяснить Геранд.

– Прекрати! Трус! Позор предков! – загремел Мадор не хуже своего древнего тезки-воителя.

Надо бы еще подумать, но, в конце концов, весь этот полет – риск, придется рискнуть еще раз.

Руки Геранда сжали ручки мыслеприема, и они нагрелись, принимая его мысленный приказ, голубые кристаллы замерцали ярче. Живой Огонь за окном вырос и тут же пропал в пышных белых клубах и вихрях. Облака сгустились в золотистый туман, золотистые вспышки ударили в глаза, откуда-то донесся гул, переходящий в частый стук, крепления отрывались от стен, полки перекосились, вещи с них загремели по стенам. Что происходит?

Вокруг стало темно, от грохота заложило уши, Геранд почувствовал, как кресло уходит из-под него, а горячие ручки мыслеприема вырываются из рук. Желтая мутная пелена поплыла от усилия перед глазами, разноцветные кристаллы беспорядочно замигали. Он попытался выровнять корабль, но страшная волна мыслесилы обрушилась на него, а перед глазами поплыла золотистая пелена. Да это же силовой удар! На Нимелоре им пользуются во время войны, но редко, потому что мыслесилы на удар требуется слишком много. Так рассказывал один старый преподаватель в училище на Нимелоре, но на Живом Огне мыслесилу, как видно, не берегут, ее на все хватает.

Краем глаза Геранд увидел, как вздрогнул и поник в своем кресле Мадор. Да, его мыслесилы не хватает ни для управления кораблем, ни для стойкости к мыслесиловым ударам. Хорошо еще, что Геранд еще не лежит без сознания. Он из последних сил сжал ручки мыслеприема. Еще немного вперед, вверх, выровнять высоту… Новый удар, рывок, желтая муть мысленного усилия в глазах и оглушительный грохот вокруг. Что это взрывается? Или это не взрывы?

Корабль бросило вниз, Геранд ударился головой о потолок, но ручек не выпустил. Скорее тормозить! Ручки мыслеприема раскалились под ладонями, корабль снова тряхнуло, а потом перевернуло несколько раз. Мадор вылетел из кресла, снеся по пути полку с вещами, и отлетел в задний конец корабля. Мерцающее сияние залило окно. Тормоз, малый ход, освещение… Еще немного, еще… Как тяжело бороться с этими силовыми ударами! Желтая пелена в глазах превратилась в сплошной золотистый свет. Ровнее! Тормози еще! Что-то гремело и сверкало по ту сторону стекла, облака сияли золотым светом, корабль подпрыгивал и кувыркался, но постепенно выровнялся и начал спускаться, замедляя полет. Черно-синие полосы мелькнули за окном, аппарат затрясся мелкой дрожью, в последний раз перевернулся и с грохотом ударился о землю, сбросив путешественников на то, что в полете было стеной. Желтая пелена снова заволокла все вокруг, и стало темно.

Он с трудом открыл глаза и разжал сжатые в кулаки руки. Что это, он был без сознания? Ну ладно, по крайней мере, жив и, кажется, ничего не болит, только очень холодно, и напряжение во всем теле после силового удара. Но это пройдет, во всяком случае, так написано в учебнике по технике безопасности.

А что там, снаружи? Окно оказалось внизу, через него виднелись какие-то синие помятые листья, обгоревшая черная земля и что-то розовое у самой синей каменной рамы окна. Цветы? На Нимелоре цвели только хлебные деревья и сонник, да и то невзрачными мелкими цветочками. А эти – крупные, яркие, прямо как в старинных стихах, которые так любит Мадор!

А где он сам? Да вот же он, под сумкой с инструментами и слетевшим со своего места креслом. Мысленным усилием Геранд отодвинул в сторону кресло, и оно со всего размаху ударилось о стену. Ого! На Нимелоре даже в лесу живорастений у него так не работала мыслесила! Значит, на прародине она еще больше усиливается от растений? Или от чего-то другого? Надо разобраться, но это потом. Он ощупал голову и шею Мадора. Холодный какой! И сердце колотится, и руки будто окоченели, даже кулаки не разжимаются! Но это, наверное, тоже от силового удара – у Геранда только осталось небольшое напряжение, а Мадор совсем без чувств. Что там говорилось в учебнике по технике безопасности? Согреть пострадавшего, а если невозможно, то растереть ему кожу. Геранд принялся обеими руками