Один [Николай Андреевич Внуков] (fb2) читать постранично, страница - 3

Отдохну немного и снова пойду искать.

Я снял куртку, бросил ее на плиту и лег. Глаза закрылись сами собой. И сразу же в голове полетели утро, темная каюта, борода отца, торчащая из-под простыни… шипящий накат воды за стеклом иллюминатора… захлопнувшаяся за спиной дверь… катер у острова… мокрые леера, за которые я цеплялся… волна, которая несла меня к острову… ящик, ныряющий как поплавок… уменьшающаяся корма катера… черные зубы скал и белая пена… гнилые водоросли, на которых я лежал как червяк… сушка одежды…

На мгновение я приоткрыл глаза, устраиваясь удобнее на куртке. Пчелы звенели над шапками цветов. И сквозь сонный шорох травы просачивался еще какой-то чуть слышный, но очень знакомый звук. Я задержал дыхание. Кровь пульсировала в ушах; тук-тук, тук-тук — стучало сердце, и к этому прибавлялось еще тихое: тринк-тинк… тинк-тинк-тинк-тин…

Меня словно сдуло с куртки.

Я спрыгнул с плиты и бросился налево, откуда слышался звук. Шагах в десяти из зеленой трещины во мху тек ручеек. Немного подальше он разливался в озерцо, похожее на осколок неба, упавший на землю.

Надо же!..

Я плюхнулся у озерца на колени и пил до тех пор, пока не начало ломить зубы и за ушами. Потом окунул в небесную глубину опаленное комарами лицо.

Что может быть лучше в жару, когда все внутри свернулось, как белок, и прикипело к ребрам! Пьешь и чувствуешь, как по телу льется прохлада, как перестает стучать в голове, и мир вокруг уже не плывет, а становится нормальным и даже красивым!

Если бы озерцо было побольше, я выкупался бы в нем. Но в бочажок помещались только голова, плечи и руки, и я плескал на себя темноватую моховую воду, пока не замерз.

Ну и родник! Надо запомнить место и приходить сюда, когда захочется отдохнуть.

Я срезал палку, наломал веток и связал их травяным жгутом. Насадил пучок на палку и воткнул ее в каменную щель во мху. Метлу было далеко видно, но я запомнил еще несколько ориентиров: камень, три одинаковых куста и дерево вниз по склону, там, откуда я пришел.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Потом перелез через моховую плиту и снова начал подниматься к вершине. Не терпелось узнать, большой остров или маленький. Когда я рассматривал лоцманскую карту этого района, некоторые были величиной с булавочную головку. Какова же эта булавочная головка на самом деле?

Склон становился все круче. Начался лес. Настоящий лес, который снизу я принял за большие кусты. Ноги заскользили по жирному мху. Сколько его здесь! Казалось, все свободные от деревьев места покрыты темно-зеленым, пахнущим плесенью ковром. Иногда на мху лежали стволы упавших деревьев. Когда я начал перелезать через такой ствол, он вдруг провалился под моими ногами и я упал грудью в сырую труху. Я вскочил и увидел, что от ствола остался темно-коричневый валик влажного праха. Отряхнул его с куртки и джинсов и удивился: как может так сгнить большое дерево?

Теперь, если на пути попадался лежащий ствол, я просто пинал его и проходил насквозь.

Скоро я нашел второй источник воды, потом третий. Оказалось, на острове пресной воды полно. А я-то боялся!

Ближе к вершине начали попадаться деревья, похожие на сосну. А трава стала низкой, будто подстриженной. И камней меньше.

Последние тридцать-сорок шагов я уже не шел, а полз, так было круто. И мох здесь не рос. Верхушка горы состояла почти целиком из монолитного черно-серого камня.

Здесь всего три дерева. В одном из них я узнал дуб. Он рос кряжистый, однобокий, перекошенный ветром. Толстенная ветка отходила от ствола в сторону почти под прямым углом. Ниже торчало два очень удобных сучка. Я сразу же хотел влезть на дуб и осмотреть горизонт, но, подойдя к морщинистому стволу, увидел, что этого делать не надо.

Отсюда, из-под дуба, весь остров лежал подо мной, как географическая карта в атласе.

Совсем небольшой. Вытянутый наподобие лодки. В той стороне, где у лодки нос, далеко в море уходила узкая полоса камней. Вода там была белой, будто туда нанесло лед. Я догадался, что это пенятся среди камней волны.

Другая сторона острова слегка закруглялась — ну прямо корма. Два каменистых мыса выдавались в море справа и слева от «кормы», образуя бухточку, и я сразу узнал место, куда меня принесло вместе с ящиком. Присмотревшись, я даже увидел камень, на котором сидел, пока сохла одежда.

Здорово повезло! Если бы меня смыло с катера в стороне «носа», я ни за что бы не вылез на берег. Там меня действительно размололо бы среди камней…

По правой стороне острова от «кормы» до «носа» тянулась узкая, усыпанная большими камнями отмель. В некоторых местах камни поднимались так высоко, что берег становился непроходимым. Хотя нет, все равно вровень с водой шла ленточка более ровного места. Там, наверное, можно пройти вдоль всего берега.

Левая сторона сплошь заросла деревьями.

Горизонт замыкался вокруг острова огромным туманным кольцом. И нигде — ни слева, ни справа, ни позади — не было видно