Собрание сочинений [Вячеслав Иванович Иванов] (pdf) читать постранично, страница - 2

звездам.

II

Пусть вновь — не друг, о мой любимый!
Но братом буду я тебе
На веки вечные в родимой
Народной мысли и судьбе.
Затем, что оба Соловьевым
Таинственно мы крещены;
Затем, что обрученьем новым
С Единою обручены.

Убрус положен на икону:
Незримо тайное лицо.
Скользит корабль по синю лону:
На темном дне горит кольцо.
10

PROOEMION

Я не знаю, где он рухнет, льдами вскормленный поток.
Рок ли стройно движут струны? Или лирник — темный Рок?
Знаю только: эти руны я пою не одинок.

Что мне светит — звезды, очи ль — волны, лебеди ль — из тьмы?
Сколько нас, пловцов полнощных, и куда отплыли мы?
Слышу трепет крыльев мощных, за гребцами, у кормы.
Я не знаю Нежной Тайны явных ликов и примет.
Снятся ль знаменья поэту? Или знаменье - поэт?
Знаю только: новой свету, кроме вещей, песни нет.

ЗАВЕСЫ

Дымятся тучи тускло-голубые
И вестника таят,
Что с гор волшебных узы гробовые
Сорвет — за платом плат.

И синих скал зубчатые остроги
Теснят и стерегут
Зеркальный плен изменчивой тревоги,
Души мятежной труд.

Как озеро, она предвестья ловит
Улыбчивых небес,
Смущается, и тайне прекословит
Медлительных завес.
А новолунья летнего блистают
В двойном стекле рога,
И в куреве голубо-дымном тают
Невидимо снега.
11

РЫБАРЬ
Рыбарей Господних
Неводы, раздранные ловом...

Cor Ardens I, Повечерие.

Поразвешены сети по берегу...
В сердце память, как дар, берегу
Об уловом разорванных нёводах
И о Встретившем нас на водах.
И ладья моя в сумрак отчалена:
Видишь огненный след от челна?
Лов зачну, как все небо повызвездит,
Что помочь ты сошла — возвестит.

Солнце мрежи мне сушит по берегу;
В сердце память весь день берегу
О закинутых с вечера неводах,
О подруге в звездах на водах.

НОВОСЕЛЬЕ
Моим новосельем
Раздвинулся горный, над влагой лазурной, туман;
И к праздничным кельям
Склонился, разнежен смарагдным весельем, платан.
И темных смоковниц
Обильное лоно зачатьями Вакх утомил;
И ладан любовниц
Певца Соломона — роз алых — мой сад задымил.
И сладостных лилий
Пречистые чаши белеют у тесных оград;
Сок новых вигилий,
Хмель вечери нашей сулит на холме виноград.

Гряди ж издалече,
Царица желаний! Святая жилица, твой кров
Разубран ко встрече;
Гряди!... Издалече — чу, поступь легчайших шагов...
Идет, и лелеет
В покрове незримом, как в зыбке небесной, дитя;
И близко яснеет,
В обличьи родимом, воскресной улыбкой светя.
12

ПАРУС
Налетной бурей был охвачен
И тесный, и беспечный мир:
Затмились волны; глянул мрачен
Утес, — и задрожал эфир.

Я видел из укромной кущи:
Кренясь, как острие весов,
Ладья вдыхала вихрь бегущий
Всей грудью жадных парусов.
Ей дикий ветер был попутным,
Она поймала удила —
И мимо, в треволненьи мутном,
Пустилась к цели, как стрела.

НОЧЬ

Покров приподымает Ночь, —
А волны ропщут, как враги.
Но слышу, Бездн Господних дочь,
Твои бессмертные шаги!...
Отшедшие! Не так же ль вы
Переступаете порог
Стихий свирепых? И, как львы,
Они лежат у ваших ног —

И лижут длинный ваш покров...
Их темный лик прозрачен вам:
Вы низошли во львиный ров
И поднялись, подобны львам!
И в свете звездного венца
Вы приближаетесь, как Ночь,
Невеста вечная Отца,
Им первоузнанная дочь.
13

И, Ночи таинством дыша,
Мы вами дышим: вас она
В себе лелеет; и душа
Раздельных вас — она одна.

Амбросия усталых вежд!
Сердец усталых цельный хмель!
Сокровищница всех надежд!
Всех воскресений колыбель!
И всех рождений ложесна!
Мы спим, как плод, зачатый в ней, —
И лоно Матери со дна
Горит мирьядами огней!...
Вы — родились. И свет иной
Вы криком встретили давно.
Но к нам склонились, в мир ночной:
Затем что вы и Мать — одно.

ПРЕДГОРЬЕ
Эта каменная глыба, как тиара, возлегла
На главу в толпе шеломов; и над ней клубится мгла.
Этой церкви ветхий остов (плющ зеленый на стенах) —
Пред венчанным исполином испостившийся монах.

И по всем путям — обетных, тонких тополей четы;
На урочищах — Мадонны; у распутия — Христы.
Что ни склон — голгофа Вакха: крест объятий простерев,
Виноград распяли мощи обезглавленных дерев.
Пахнет мятой; под жасмином быстрый ключ бежит с холма,
И зажмурились от солнца, в розах, старые дома.
Здесь, до края вод озёрных, — осязаемый предел;
Там — лазурь одна струится, мир лазурью изомлел.
Я не знаю, чтб сулит мне, но припомнилась родной
Сень столетняя каштанов над кремнистой крутизной;
И с высот знакомых вижу вновь раздельным водосклон
Рек души, текущих в вечность — ив земной, старинный сон.
14

КАПЕЛЛА
Сердце, сердце, ты мир несешь,
и еще есть в тебе место, еще есть место
— для Бога

Л. Зиновьева-Аннибал, «Тени Сна»

У замка, над озером, ключ и капелла Мадонны:
Туда на закате приходим с тобой богомольно.
Цветы полевые вплетешь ты в решетку оконца;
Испить ключевой — дотянусь до студеной