Семь футов под килем на краю света [Ольга Александровна Чигиринская] (fb2) читать постранично, страница - 3

самом конце эпопеи предстать уже в костюме «вечного пирата» вне времен и наций.

Ну а что же сам инициатор, сам катализатор Джек Спарроу?

«Чужие люди твердят порою, что невсамделишний я пират. Да, я не живу грабежом и кровью — и это правду они говорят» (с) М. Щербаков. Романтический пират должен быть невсамделишним — как Блад, который под маской пирата прячет верного солдата отвергнувшей его родины. Уилл Тернер становится именно таким — но таким показан и капитан Воробей. Нам ни разу не демонстрируют его за кровавым разбоем. Среди его подвигов — взятие порта Нассау без единого выстрела. На протяжении всех трех фильмов он занимается чем угодно — кроме, собственно, пиратства.

Но таким романтический пират и должен быть — ведь романтический вызов брошен барочному миру, в котором пирату положено пиратствовать. Барочным пиратом является Барбосса. А Джек, от подметок своих обтрепанных ботфорт до последнего дреда — является квинтэссенцией романтизма. Он «соль земли» — точнее, моря. Если соль потеряет силу, то океан океаном уже не будет. Как сказал Гиббс во второй части — «Он постоянно врал нам, но без него мир выцвел». В конце первой части и Норрингтон, и губернатор Суонн приходят к тому же выводу — если в мире неискоренимо пиратство, то пусть уж среди головорезов будет один «невсамделишний».

Символизм имени Джека Спэрроу (Воробья) также вполне очевиден. Во-первых, кроме уменьшительного от имени Джейкоб, сиречь Иаков, Джек в английском языке означает и просто «парень». Еvery man jack — каждый человек, любой и всякий. Кроме этого, jack означает «матрос», а также — «карточный валет», а также — деньги. Тo make jack — «хорошо заработать». На морском жаргоне jack означает «флаг». Словом, более подходящего имени для персонажа, который является квинтэссенцией пиратской и морской романтики, ищи сто лет — не найдешь.

Кличка-фамилия Джека первоначально была swallow — «ласточка». От этой фамилии осталась татуировка на руке Джека, по которой его опознал Норрингтон — изображение ласточки. Я не знаю точно, из каких соображений Джека переименовали — подозреваю, что игра слов (swallow — не только «ласточка», но и «глоток, глотка, глотать», а также «прожорливость») показалась Брукхаймеру слишком рискованной.

Но это еще не все. Коммодор Джеймс Норрингтон, образец офицера и джентльмена, носит производное от того же самого ветхозаветного «Иаков». То есть, они с Джеком Спэрроу — тёзки. Они — две половинки морской романтики, аккуратный и ни при каких обстоятельствах не теряющий головы британский офицер и расхристанный, давно где-то «обронивший мозги» ирландско-индейский пират.

Имя Барбоссы — Гектор — мы узнаем только в последней части трилогии и слышим только один раз. Создается полное впечатление, что Эллиот и Россио придумали его на ходу, задолбанные вопросами фанов «а как же все-таки зовут Барбоссу». Но, хотим мы этого или нет, у имени Гектор также есть символика. Это имя героя, который до конца сражается за проигранное дело — и попробуйте скажите, что в последней части трилогии Барбосса ведет себя не так.

Фамилия же Барбоссы может с легкостью оказаться и кличкой, ибо в переводе с итальянского означает «бородатый». Казалось бы — всего-то; но человеку, хоть что-то знающему о пиратстве, эта фамилия немедленно напомнит о знаменитых Черной Бороде и Рыжей Бороде.

И, конечно же, говоря о символике имен, нельзя упустить из виду архизлодея лорда Катлера Беккета.

Беккет по-английски — скоба. Эта фамилия, как и фамилия Тернер, указывает на «низкое» простонародное происхождение героя. Cutler — «ножовщик», торговец ножами. Имя в сочетании с фамилией делает смехотворным претензии Беккета на лордство.

Мифопоэтика «Пиратской» трилогии

«Проклятие черной жемчужины» — гениальный фильм не только потому, что романтики в нем романтичны, но и потому, что барочники в нем барочны. Неважно, представлен хаос живыми мертвецами или обычными бандитами — коммодор Норрингтон готов дать ему бой в любом варианте. Достойным контрапунктом идет Барбосса — проклят экипаж «Черной жемчужины» или нет, а медяшка должна быть надраена, трюм — просмолен. А как отважно губернатор Суонн сражается с рукой мертвеца за свой парик! Все трое воплощают в себе барокко так же полно, как троица Джек-Уилл-Лиз воплощают романтизм. Фильм не состоялся бы, не будь оба вектора представлены в нем так полно и совершенно. Точней, состоялся бы — но не был бы таким ураганным. И уж тем более не мог бы стать основой столь прекрасной трилогии.

Если первый фильм был ироничной а-ля Гофман сказкой с моралью и счастливым концом, то второй, чтобы не сесть на мель бесконечных самоповторов, должен был стать глубже. А что у нас получается, если копнуть сказку поглубже? Как учит товарищ Пропп, у нас получается миф.

Задаваться вопросом о том, каким макаром у Джека оказался чудодейственный компас, указывающий на предмет его желания, а не на север, и почему из 882 монеток ни одна не была