Возвращение [Анатолий Николаевич Томилин] (fb2) читать постранично, страница - 3

— обычная форма одежды на «Кассиопее»- наполнился воздухом, стал упругим и тесным. Опустив голову на подушки кресла, человек прикрыл глаза.

— Готов!.. А ты?

— Я тоже. — Голос мальчика звучал спокойно. Для него торможение стало привычным режимом. Он даже не особенно страдал от скачков перегрузки, организм приспособился. Эта особенность позволила передать Вольту дублирование управления кораблем в периоды разгона и торможения.

— Включай!

Голос команды утонул в грохоте двигателей. Корабль резко тряхнуло, и сразу все тело стало наливаться свинцовой тяжестью. Веки давили на глаза, глаза — на глазные впадины.

Казалось, еще мгновение -и грудная клетка не справится с навалившейся тяжестью.

Автомат торможения планомерно увеличивал отрицательную тягу, доводя перегрузку до критической.

Откуда-то из глубины сознания поднялся красный туман, застилая зрение. Предметы теряли форму, расплывались. Сознание рушилось. И в тот момент, когда казалось, что оно окончательно покинет это чужое неподвижное тело, тяжесть вдруг исчезла. Человек судорожно глотнул, несколько раз зажмурился, чтобы прогнать красную пелену, и снова увидел приборы. Первая ступень торможения была пройдена.

Вот так же, после одной из наиболее тяжелых перегрузок, сознание не вернулось к Марте. Они попали тогда в страшное гравитационное поле нейтронной звезды и Тормозили главным двигателем. До сих пор ему оставалось неясным, как вырвалась «Кассиопея» из этого плена.

Когда на борту остались лишь двое, двое взрослых, Марта включила в схему управления автомат обратного привода. Теперь, даже если бы погибли все, приборы приведут корабль в пределы солнечной системы. И там, на далекой орбите, те же приборы включат мощные радиомаяки, которые сообщат людям Земли о возвращении ракеты.

Это было четыре ракетных года назад. С тех пор каждые две недели помещения корабля заполнял низкий мелодичный звон — предупреждение о переходе на автоматическое управление. Сигнал похоронным колоколом будил память об ушедших, заставлял страдать…

Каждый раз человек выключал автомат. И ровно через две недели низкий звон вновь и вновь заполнял огромный и такой пустой сейчас корабль.

Снова загрохотали двигатели. Ступени торможения следовали одна за другой, гася скорость до заданной величины. И каждая уносила частицу здоровья, частицу жизни. А сколько их прошло за тринадцать ракетных лет?..

Он с трудом повернул голову. Из глубины никелированной стойки на него смотрело усталое лицо с резкими морщинами возле губ и на лбу. Седые волосы выбились из-под противоперегрузочного шлема и падали на глаза. Когда-то синие-синие, они выцвели, лишенные яркого цвета родного неба.

Человек усмехнулся. В год старта ему было двадцать три. Сколько ему сейчас?..

Лучевая болезнь, настигшая его в районе Крабовидной туманности, выбелила волосы, иссекла лицо складками.

Марте тоже не удалось уберечься. Их сын родился альбиносом: белые, бесцветные волосы, белые брови и ресницы. Марта горевала — это так некрасиво в сочетании с бледной матовой кожей лица, лишенного загара и красок. Она не увидела Вольта, когда тот подрос. Черты лица мальчика стали тоньше и определеннее, а строгий и немного печальный взгляд красных глаз делал его облик немного странным и притягательным.

Вольт рано повзрослел. Сейчас, в десять лет, ему можно было дать шестнадцать.

* * *

Программа торможения первого периода была закончена. Описывая огромную спираль, «Кассиопея» поглощала пространство, переходя с орбиты на орбиту.

Над астрономическим пультом мигали сигнальные неоновые лампы. Это означало, что в поле зрения локаторов попадали метеоры или далекие планеты. В ракетном корабле не были предусмотрены иллюминаторы. Объективы телевизионных камер, установленные на ВАПе, заменяли их.

Человек включил экран. На минуту мутная пелена, изрезанная темными полосами, заслонила его, но сервомоторы сменили объектив, и на стекле заиграли красно-оранжевые блики далекого и самого близкого соседа Земли — Марса. .

Человек не удержался. Он нажал кнопку вызова.

— Вольт! Иди сюда. Скорее, мы почти… у цели.

У него чуть не вырвалось «ДОМА». Вовремя остановился. Что является домом для Вольта? Да и, кроме того, зачем радоваться раньше времени? Кто знает, что их ждет там?..

Человек отвел глаза от экрана. На пульте все еще лежал раскрытый на последней странице бортовой журнал. Две строчки записей были жирно подчеркнуты — старая земная привычка выделять главное.

«Мы побывали в трех разных звездных системах. И две планеты носили следы цивилизации». Только «СЛЕДЫ» и только «НОСИЛИ». Все в абсолютно прошедшем времени…

— Можно войти?

Дверь плавно отъехала в сторону. На пороге рубки стоял Вольт. Нет, пожалуй, шестнадцать дать ему трудно, а вот четырнадцать- вполне. Невысокого роста,