Избранные произведения [Абдуррахман Джами] (fb2) читать постранично, страница - 5

вероотступничество и недопустимое вольнодумие. Средневековые источники сообщают факты сжигания его стихов как религиозной крамолы.

Примерно до 1458-1459 годов Джами проживал в самом Герате возле соборной мечети, потом переехал в Хийабан — северовосточный пригород Герата. Ему было уже около пятидесяти лет, когда он женился на внучке Саададдина Кашгари. Семейная жизнь поэта была омрачена тем, что из четырех появившихся на свет сыновей трое умерли в младенческом возрасте. У Джами остался лишь один сын — Зийааддин Юсуф, родившийся третьим, в январе 1477 года. Поэт страстно любил сына, нежно заботился о нем, стремился привить ему здоровые навыки трудолюбия и любознательности. Многие строки произведений Джами написаны как отцовское наставление Зийааддину Юсуфу. Семена заботливого воспитания принесли хорошие плоды — сын Джами, по свидетельству современников, был образованным человеком, писал стихи, отличался добротой и великодушием, охотно оказывал помощь нуждавшимся. Он Умер в 1521 году.

Джами приобрел высочайший авторитет при жизни не только как духовный наставник, ученый-теолог, но и как поэт и покровитель искусств, воспитатель творческой молодежи.

Зрелые годы Джами прошли в тесном общении с представителями городской интеллигенции. Вокруг Джами часто собирались гератские поэты, ученые, музыканты, художники, устраивались диспуты и литературные собрания. На одном из собраний, между 1456 и 1459 годами, произошла первая встреча двух самых крупных поэтов XV века — Джами и Навои. Алишер Навои брал у Джами, авторитетного теоретика, уроки по искусству стихосложения. Через несколько лет^[2], которые Навои провел в Самарканде, завершая свое образование, встречи двух поэтов стали регулярными. В 1476 году Навои вступает в суфийское сообщество «Накшбандийе» и избирает своим духовным учителем Абдуррахмана Джами — многозначительное свидетельство общности основных политических, философских, эстетических и нравственных взглядов двух поэтов.

Прочитав «Пятерицу», написанную Навои, Джами дал высокую оценку его поэтическому таланту, утверждая, что Навои выступил основоположником новой литературы на языке тюрки. Поэтов роднили не только широта взглядов и многообразность таланта, но и отсутствие этнических предрассудков. Вспомним четверостишие Джами:

С большой долей вероятия можно предположить, что речь в стихотворении идет о тюрке по происхождению Алишере Навои и таджике Джами, которых сроднила единая вера — то есть суфийские идеалы.

У Джами-поэта и Джами-ученого был обширный и разнообразный по составу круг учеников: не только поэты и писатели, но музыканты и певцы, каллиграфы и художники. Из школы Джами вышли такие ученые-богословы, как Абдулгафур Лари, Камаладдин Масуди Ширвани, Мухаммад Бахрабади, и такие известные литераторы, как Баяни, Бинаи, Сухайли, Давлатшах Самарканди, Хатифи, Ками, Сайфи и др. Многие из крупнейших произведений литературы XV Еека посвящены Джами, так как были созданы или под прямым руководством Джами, или не без его влияния и поддержки.

Для культурной жизни второй половины XV века было характерно значительное усиление общественной роли поэзии. В литературный процесс были включены самые разные круги населения: от носителей власти до средних и низших слоев городских жителей.

Так, Навои в известной литературной антологии «Собрание утонченных» сообщает имена шестидесяти двух поэтов-ремесленников — представителей тридцати ремесел. По справедливому замечанию А Н. Болдырева, «специфика феодального Герата эпохи Джами — Навои заключалась именно в том, что, в отличие от предшествующего времени, почти каждый ремесленник-хозяйчик, каждый лавочник, мелкий мулла, писарь-чиновник и прочие являлся или мог являться более или менее активным участником и носителем блестящей культурной жизни Герата»^[3]. Ярким примером вступления «бюргерства» в литературу является «ремесленная поэзия» Сайфи Бухараи (ум. между 1500-1504), элементы «ремесленной поэзии» можно найти у Джами и других поэтов того времени. «Ремесленные» газели отличались простотою, свежестью красок, изображением реальных событий, сочностью языка.

Процесс социального расширения литературы во второй половине XV века сопровождался некоторым упрощением поэтического стиля. Таджикско-персидская литература к началу XV века достигла вершин формалистической изощренности, поэзия изобиловала смысловой иероглифпкой, вычурной игрой слов, сложным символическим кодом. Витиеватый риторический стиль подчинил себе и художественную, и научную прозу и даже язык государственной документации. Таковы были, например, произведения Катиби (ум. 1436), Арифи (ум. 1449), Исмата --">

Пожертвовать