Ярость стихий – Искра [Олег Шевчук] (fb2) читать постранично, страница - 3

тоже разделся и тоже сжёг свою одежду и всё с чего ел и пил, все пустые мешки и сумки, так что из вещей у нас теперь вообще ничего не осталось.

Он положил на землю у моих ног лист бумаги, перо и чернильницу. Я растерянно прочитал, что там было написано. Всего несколько слов. «Сегодня я умер», моё имя, дата и место для подписи. Незнакомец поморщился и нехотя указал мне пальцем прямо на него. По нему было заметно, что он по-прежнему не хочет ко мне слишком приближаться.

Я обмакнул перо в чернила, почему-то бордово-красные и подписал документ. Мне было страшно и я всё меньше доверял этому человеку, очень хотел домой. Он взял у меня бумагу, закрыл глаза, поднял лицо к небу и произнёс беззвучно, одними лишь губами, несколько каких-то долгих фраз. Со стороны это выглядело так, будто он молится. Затем он бросил бумагу в огонь и туда же перо с чернилами.

Когда бумага вспыхнула, я был готов поклясться, что услышал прямо оттуда, из костра, какой-то жуткий тихий стон, словно стон человека при смерти и этот голос напоминал мой собственный. Причём напоминал настолько, что был едва ли от него отличим.

Незнакомец подошёл к какому-то валуну, отвернул его и достал двое чистых штанов и маек, протянул мне кусок мыла с какими-то травами и знаками указал вымыть всё тело, сам он в этот миг принялся делать то же.

Мы оделись в новую одежду и продолжили путь. Дороги не было, мы просто шли прямо через поля, перелески и почти не останавливались. Так прошло около двух дней. Мне жутко хотелось пить, но я молчал, не хотел к нему обращаться.

Спустя ещё какое-то время мы наконец пришли в другую деревню. Она была в несколько раз меньше нашей: всего несколько дворов, магазин, кузница и прочее. Незнакомец завёл меня в какой-то дом, усадил в сенях и вдруг произнёс: «Жди здесь». От удивления, что он может говорить, я сам едва ли не потерял дар речи.

Чуть позже он вернулся с какими-то людьми, мужчиной и женщиной, «дядей Брегом» и «тётей Фаей», как они мне представились, сказал, что теперь я буду жить здесь и почему-то, что «его работа закончена». Сам он ушёл из этой деревни в тот же вечер. Я успел лишь заметить, что перед этим «дядя Брег», сильно хмурясь, вынес и отдал ему довольно увесистый с виду кошель. «Тётя Фая» не вмешивалась, но потом, после того, как «дядя Брег» вернулся в дом, а незнакомец отошёл достаточно далеко от двора, начала громко ругаться и говорить что-то в запале. «Дядя Брег» тоже что-то тихо сказал, и она замолчала. В этой последней его фразе я почувствовал примерно такие же интонации, какие возникали в голосе у моего отца, когда с ним было бесполезно дальше спорить.

Ко мне они зашли примерно через полчаса, или даже чуть больше, лишь когда уже окончательно успокоились и «остыли». Дядя Брег сказал, что он давний друг моего отца и чтобы я ничего не боялся. Тётя Фая молчала и просто смотрела как-то слегка по-матерински. Такой взгляд люди не приобретают просто так. Я сразу понял, что у них должны быть дети.

Дядя Брег ушёл куда-то, а тётя Фая отвела меня на кухню и накормила. Еда была очень вкусной, но я старался помнить о приличиях и не слишком уж налегать. Кроме того, на дворе была уже почти ночь, и я понимал, что они, возможно, хотят спать, а я их задерживаю.

Я ожидал, что по крайней мере сегодня меня точно положат спать на полу, но мне сразу же выделили собственную комнату. Она была небольшой, но уютной и отдельной от всех, прямо рядом со входом. После ночёвок на плоту и на земле в поле даже жёсткая деревянная кровать в ней показалась мне мягкой пуховой периной. Почти сразу же после того, как моя голова коснулась подушки, я провалился в глубокий беспробудный сон.

На следующее утро я сразу же подошёл к дяде Брегу и спросил есть ли для меня какая-нибудь работа. Гостеприимство это конечно хорошо, но я не хотел становиться нахлебником. Кроме того, я всё ещё помнил тон тёти Фаи, когда она спорила с ним насчёт денег. Родители конечно рассчитаются, я не сомневался, но это ведь будет позже, не сейчас. До тех пор мне нужно было хоть как-то оправдать своё тут пребывание.

Дядя Брег спросил, что я умею делать, я ответил, что рыбачить. На самом деле это было первое, что пришло мне на ум. Он посмотрел на меня как-то слегка недоверчиво, но дал мне нож и сказал, что лес тут неподалёку и что он отпустит меня на реку, если я смогу сам сделать себе удочку.

Я закончил её примерно через два-три дня, старался не спешить, делать сразу на совесть. Отец не раз говорил мне, что лучше потратить время и обзавестись хорошими инструментами, чем потом каждый раз терять его во время работы, мучиться и жалеть.

Это было странно, но в этой деревне не было ни одного рыбака, все держали хозяйство или охотились. Дядя Брег поворчал ещё немного на тему, что учить меня будет некому, но слово своё сдержал и на рыбалку меня отпустил.

Мне повезло, и уже в тот раз я вернулся с довольно солидным уловом. Дядя Брег сказал, что раз мне это нравится, то я могу помогать им так, а он уже разберётся, что с этой рыбой делать дальше. Через пару дней, он и