Снега моей души [Сергей Викторович Паршуткин] (fb2) читать постранично, страница - 3

превратилась в исчадие ада: тяжело ворочающийся, грязный, даже на вид отвратительный, поток вызывал омерзение и страх. Его утробный гул, казалось, тянул в сырую пасть каньона.

Лихорадочно оглядев крутой склон, он начал спускаться вниз.

– До кустиков. Только до кустиков и там отдохну. Боже, как же я… – шептал он.

Это были не кустики, а верхушки деревьев: вершины елей подступили к самым скалам и сверху казались безобидной порослью.

Уже поняв свою ошибку, он инстинктивно, как кот, перевернулся в воздухе и упал на живот. Левая рука ударилась о крупный камень, от чего на запястье расстегнулся и теперь, матово поблескивая, свободно болтался браслет с часами. Уже позже вспоминая, как всё происходило, он совершенно ясно припомнил, что тогда стрелки часов показывали 11-30.

2. Берег

Курумы – значительные по площади скопления горных пород,

залегающие в виде плаща на горных склонах и вершинах.

Курумы, испытывающие поступательно движение вниз по

склону, нередко образуют Каменные реки.

БСЭ, т. 12, стр. 226

«Курумник! Всё!»

Цепляясь обеими руками за камни, он явственно, всем телом чувствовал слабое, но равномерное движение камней вниз. Неужели каменная река?!

Подавляя в себе желание оглянуться через плечо, он, уткнувшись лицом в камень, резко, как мог, разбросал в стороны ноги и руки и затих. Движение потока камней не прекратилось.

«Бежать! Вскочить и бежать!»

По камню, в который он уткнулся головой, тихонечко полз какой-то паучок… И эта обыденность текущей рядом с ним жизни поразила его. Нет, не поразила, – успокоила. Скосив глаза в сторону, он увидел, что лежит, вернее, медленно «проплывает на камнях», рядом с маленьким, не более метра, замшелым островком земли. Ошмётки мха, две побитые камнями кочки и чахлое деревце. Но всё это разместилось на кусочке земли! Решение пришло мгновенно. Не раздумывая, он швырнул себя к этому оазису жизни! И уже в последний момент успел схватиться за комель деревца. В то же мгновение раздался гул рухнувшей в пропасть каменной массы…

Трясущейся рукой он вытер лицо. Под ладонью чувствовалась каменная крошка. Сидя на островке, он видел, как ещё продолжают падать в реку камни, поднимая фонтаны грязной воды. Ухмыльнулся, подумав: «Паучка, бедолагу, жалко…»

Медленно, выбирая наиболее крупные камни и опираясь на них коленями, а порой и локтями, он начал двигаться вверх.

– «Не бояться! Главное – не бояться! Доча моя маленькая! Держи меня своими слабенькими рученьками!» – так он шептал всегда, когда ему приходилось выполнять опасную работу или принимать сложное решение.

Время застыло. Медленно, как в тугом тумане сна, он двигался вверх по стенке обрыва. В некоторых местах это был почти отвес… Но всё же настал тот момент, когда его глаза увидели траву, покрывающую край этого жуткого провала. Ещё рывок, и он выполз на ровную и твердую площадку над обрывом. Лёжа на спине, он чувствовал, как жаром горит его лицо. Перед глазами колыхались ветви стланика, сквозь которые он видел кучеряшки облаков.

«Края, края-то у них какие-то плоховатые, серые. Не дай боже…»

И словно подслушав его тревожные мысли, за ближайшей горой глухо проворчал, пока ещё далекий, гром. Из распадка, словно чей-то слабый выдох, вырвался и умчался вниз по реке порыв свежего ветерка. Верхушки деревьев закачались, зашумели.

– Вот только этого мне сейчас и не хватало! – от досады он сжал зубы.

Затем встал и начал медленно подниматься наверх каньона. Подъем не занял много времени. Взгляд его устремился на то место противоположного берега, где тревожно алело яркое пятно.

– Как капля крови… Тьфу ты, черт подери! Не об этом надо сейчас. Не об этом! Спуск! Надо найти спуск к воде. И перестань хлюпать соплёй, сволочь! – вслух обругал он себя.

Обогнув огромный обломок скалы, вышел к узкой расщелине, которая, как ножом прорезав скальную гряду, спускалась к самой воде. Движения его сразу же стали мягкими, как бы вкрадчивыми. Перед ним тотчас исчезла тайга и отошли на второй план звуки, что окружали его. Он начал спускаться по расщелине к воде. Его ладони нежно обхватывали гребни камней, колени прижимались к изгибам скал и провожали движение тела до момента отрыва от камня…

И вскоре под подошвами его ботинок заскрипела галька берега. Вернее сказать, это было некое подобие берега. Маленькая, не более двух метров в длину коса, местами покрытая слоем наносной грязи. На ней не было ничего, что подошло бы для организации переправы. Ни бревен, ни коряг – ничего.

– Скучно, дядя. Надо снова вверх. Травку-то мы там, наверху, найдем. И анорак–то мы ею, родимой, набьём. А вот спасательный жилет зря сбросил, пока бежал… – говоря это, он начал движение вверх.

Поднявшись на борт каньона, начал рвать руками сочную траву. Куча сорванной травы росла медленно, но он и не торопился. Эта операция была на данный момент самой ответственной.

Примерно через час он остановился, критически посмотрел на кучу травы, и остался доволен