Лето в Лозовицах [Галина Алфеева] (fb2) читать постранично, страница - 5

в воде. А ты где живёшь?

– Не скажу. Вдруг ты и в водопроводный кран пролезть можешь?

– Ты вредная, Босоножка. Хочешь искупаться?

– Не хочу. А с тобой и подавно. Я пошла наверх.

– Эй, Босоножка, подожди. Я хочу у тебя кое-что важное спросить!

– Ну что ещё? – она наигранно равнодушно обернулась.

Водяник подплыл к берегу и как-то нерешительно, словно боясь её напугать, выбрался на сушу. После того, как он по-собачьи отряхнулся, поражённая Рика увидела, что вся одежда абсолютно суха.

–Так что? – нетерпеливо спросила она, стараясь не подать виду, что фокус с одеждой её удивил.

–Ты вчера мою гребёнку брала?

– Ну, брала…

– Значит, это ты мне волосы расчёсывала? – по тону голоса нельзя было предположить, какой ответ больше понравится водянику.

– У тебя не волосы, а космы были. Ты расчёску носишь, а волосы, кажется, месяц не расчёсывал. Смотреть было страшно…

– Понятно. Так я и знал, – вздохнул водяник.

– Что знал?

– Что ты любишь брать без спросу чужие вещи, – засмеялся он.

– Ладно, я пошла. Пока!

– Завтра придёшь, Босоножка?

– Ещё чего не хватало.

Следующий день Рика посвятила разрешению накопившихся вопросов. Несмотря на то, что узнала она много, и чрезвычайно интересного, картина не прояснялась.

Во-первых, про старицу. Старицей называли озерцо, оставшееся от старого русла реки. Прежде оно напоминало подкову, потом становилось всё меньше и меньше, и, наконец, совсем высохло. Осталась только илистая яма – местные говорили, что на месте самого глубокого омута, где раньше жил огромный сом, который утаскивал под воду людей. Поэтому яму обходили стороной: считалось, что под илом в ней всё ещё лежат кости утопленников.

Луг, в который превратилось озерцо, теперь звали Старицей. Находился он за оврагом, по Рикиным подсчётам, не менее чем в полутора километрах от её дома. Чтобы она полтора километра ползла по колючим зарослям – такого, конечно, быть не могло.

Она сходила на Старицу. Луг и луг. Ив нет. Под обрывом грязная яма, в которой всякий мусор, старые покрышки, кучи пластиковых бутылок. Свалка, одним словом.

Во-вторых, она узнала, что водяник и водяной вроде одно и то же, просто в одних областях зовут так, а в других – эдак.

Но водяной – страшный старый дед с бородой, на жабу похож, и с хвостом рыбьим… Где ему по лесу бегать…

Не сходится.

О ленточке. Дедушка, самый авторитетный из её источников, конечно ко всяким заговорам и прочим суевериям относился скептически, но обронил, что «старые дуры, которые в школе на тройки учились» в байки эти верят. И даже велел не подбирать деньги или мелкие вещицы, найденные на улице, потому что, дескать, «старые дуры» могли на них чего-нибудь нашептать. Рика хотела подробностей, но дед от дальнейших вопросов в этой области уклонился.

Опять ничего.

Придётся самой расспрашивать водяника.

Рика просидела на стволе ивы, наверное, больше часа, но мальчика не было. Она хотела даже его позвать, но не знала, как это сделать – не кричать же: «Водяник, водяник!» Глупо как-то получается. Она даже начала злиться: сам спрашивал, придёт ли она ещё, а теперь болтается где-то.

Лебёшка показалась на краю оврага. Увидела Рику – остановилась, словно засомневавшись, потом стала спускаться. Она несла в руке какой-то узелок.

– Осторожней, тут лучше не сидеть! – уже с берега вместо приветствия крикнула она Рике.

– Его нет, я давно здесь, – крикнула Рика в ответ. – А как ты не боишься сюда ходить?

– А ты?

– Я позавчера была, он мне ничего не сделал, даже просил, чтобы ещё пришла.

– А я – мириться. Гостинцы водяникам принесла. Я бы не пришла, но…

Лебёшка запнулась, как будто дальше должно было прозвучать что-то, чего ей говорить было нельзя.

– Но – что? Бабушка послала?

– Ага, – с облегчением согласилась Лебёшка, в последний момент сохранив свою тайну. – Иди сюда, пожалуйста, а то я боюсь.

– Да ничего не будет, лезь ко мне.

– Нет, мне нельзя, – убеждённо отказалась девочка.

– Почему?

– Потому. Потому… Потому, что я с водяником ещё не помирилась.

Этот довод Рика приняла. Она перешла к Лебёшке на берег и села с нею рядом.

– Слушай, а как водяника зовут?

– Как – зовут? Так все водяником и называют.

– Но имя-то у него есть?

– Нет.

– А если водяников много, как они между собой различаются?

– Не знаю. Никак. Водяник – и всё. А тебе зачем?

– Мы бы нашего позвали. А то сидим тут, ждём, а он, может, вообще не приплывёт…

– Может, – подтвердила Лебёшка. Потом, подумав, сказала: – У водяников имени нету, потому что они – некрещёные.