Der Kursive [Елизавета Андреевна Наумова] (fb2) читать постранично, страница - 2

человеческом теле, -

Лишь было бы для чего

Показывать себя в деле.

Лишь бы хотелось любить

И именно знать кого

И знать – ему это нужно,

Как солнце слову «светло».

курсив 7

Когда я стоял на холме, под падающей звездой,

Лежал вдоль холодных стен, забитой и сонной овцой,

Сквозь световые лета, чуть сомкнутых век щели

Я видел тебя, да.

Другие на фоне тлели.

Они были так тусклы,

Настолько серы и безлики,

Что выкинь мы их из сна –

Они растворятся в крике.

В тебе разглядел я детали,

Как в самой любимой картине:

Кадило с горящим пламенем –

Манящий холод погибели.

И если бы только был выбор:

Проснувшись, вернуться к жизни,

Остаться в ней целым, с миром,

Или разбиться здесь вдребезги –

Я не открыл бы глаз.

Оставить?

Уйти?

Ни за что.

Конечно, столкнёшь меня ТЫ.

Но это Я выбрал скалы

И предпочёл ИХ плато́.

курсив 8

Попросить огоньку у прохожего

Ещё не значит быть общительным.

Ощущать дуновение ветра кожей

Не то же самое, что быть чувствительным.

Есть салат и капать слезами в тарелку –

Отнюдь не заявление о расположенности к солёному.

А постоянно переводить на часах стрелку

Не являет моего отношения к времени, как к холёному.

курсив 9

Однажды ночью,

В поединке с бессонницей,

(А может быть в перемирии?)

Разглядывал в окна созвездия,

И будто увидел валькирию;

За ней была пара церберов,

За ними ещё и ещё,

Так до утра они следовали,

А как солнце взошло-

Молчок.

И ровно то самое время,

Что ждал я верно заката,

Пытался понять я метку,

Был в поисках я трактата.

Что значили эти звёзды?

А было ли это знамение?

Быть может, всё мною увиденное -

Послание тех поколений?

Смеркалось.

Увы,

Но гостья Луна отнюдь не раскрыла карты,

Лишь гордо преподнесла поломку моих стандартов.

Не знаю, как вы, но я не был никем поставлен в известность

О том, что звёздам в небе дано изучать окрестность.

Казалось, есть непреложная истина-

Всему дано своё место,

И всякая мелочь, деталь здесь

Неизменна.

Даже в сиесту.

Но эти ничтожные карлики,

Висящие в небе как лампочки,

Друг друга знали лишь на ночь

И жили всегда сменяясь.

Теперь я пытаюсь понять,

Какая же здесь причина-

Все люди живут,

Боясь.

Без перемен.

В паутине.

Курсив 10

Я знаю, что могу любить,

Хоть и не пробовал на вкус.

Представь – надеяться и плыть,

И пусть настроен не был курс.

Душа моя как чистый лист:

Воспоминания, секреты, о чувствах сладкие куплеты…

Другим оно как жесткий хлыст,

Но мне же – наплевать на это.

Во времена луны полнейшей,

В ночи, в её полудне время,

Лежу и мыслю : «О,Милейший!

Спасибо, что не стукнул в темя,

Избавив самым тем меня

От бед, страданий и мучений,

И ни на что б не выменял

Удачных обстоятельств, их стечений».

Я знаю, что могу любить,

Неважно мне, что не сейчас,

И не в ближайший понедельник,

И уж совсем не в этот час.

Меня расстраивают, гложут,

Печалят и весьма тревожат

Те сантименты, что проходят близко,

Я вижу в этом мерзость, это – низко.

Не ведаю, в чем мой недуг

И почему я обозлен

На всех, кто любит (все-е-е-х вокруг),

А я один.

Я – сокрушен.

Я знаю, что могу терпеть,

Но боль – мой враг, и кровь, и плеть,

Из-за неё всё стынет в жилах,

Как стынет чай в жилых квартирах.

Пора настала расставаться

С брезгливостью и небрежением

И новым чувствам открываться

С энтузиазмом и без сожалений.

Понадобились годы, чтоб понять:

Значение «любви» мне неизвестно,

А я ошибся, взявшись лгать

О знании своём, идущем далеко, со мною не совместно.