Поэты-радищевцы [Коллектив авторов] (fb2) читать постранично, страница - 3

этого члены Общества печатали свои произведения в «Северном вестнике» И. И. Мартынова, в «Журнале российской словесности» Н. П. Брусилова, «Любителе словесности» Н. Ф. Остолопова, в «Журнале для пользы и удовольствия» А. Н. Варенцова, в «Цветнике» А. Е. Измайлова, в «Сыне отечества» Н. И. Греча, в «Санктпетербургском вестнике» А. Е. Измайлова.

С 1818 до 1826 года журналом Вольного общества был «Благонамеренный» (издатель А. Е. Измайлов).

Исследователи Вольного общества различают в его истории два непохожих друг на друга периода: первый начинается с 1801-го и продолжается до 1807 года; второй — с 1807-го и до 1826 года.

Первый — более яркий и плодотворный. Он отличается интенсивностью творчества входящих в него писателей и высоким общественным пафосом их произведений. Само Общество жило в это время слаженной, целеустремленной жизнью.

Затем наступает упадок. «На заседаниях, — пишет один из историков Вольного общества, — читались бедные по содержанию и неблестящие по форме стихотворения, рассказы, анекдоты, эпиграммы, или же председатель (А. Е. Измайлов) угощал членов произведениями, присланными ему ... о качествах которых нечего и распространяться».

Такое представление о судьбе Вольного общества нуждается в ряде уточнений и поправок. Прежде всего это относится к выяснению причин, вызвавших постепенное затухание его деятельности.

В. Н. Орлов, проделавший огромную и весьма плодотворную работу по собиранию, изучению и публикации произведений поэтов Вольного общества, во вступительной статье к первому собранию их стихотворений 1935 года объясняет изменения в жизни Общества «фракционной раскольнической деятельностью так называемой «языковской партии»». Однако факты и догадки исследователя, на наш взгляд, не подтверждают предложенной им версии. Для примера рассмотрим инцидент 1804 года. Суть его состоит в том, что в «Периодическом издании.. .» была помещена «История» Общества, написанная В. В. Попугаевым, которую резко осудили за содержание и за стиль Д. И. Языков и Н. А. Радищев.

В. Н. Орлов расценивает этот конфликт как завуалированную политическую борьбу между «непримиримыми радищевцами» (Борн, Попугаев) и их идейными антагонистами, однако собственные аргументы исследователя противоречат этому выводу. Статья Попугаева, пишет В. Н. Орлов, действительно «изобиловала совершенно мелочными подробностями. .. и была изложена чрезвычайно скверным языком, а в иных случаях и просто безграмотно (с грамматикой Попугаев... был вообще не в ладах)». Но в таком случае придется признать, что оценка, данная статье Попугаева Языковым и Н. Радищевым, была продиктована не «раскольническими» соображениями, а самой элементарной требовательностью каждого из них.

В той же «Истории» Попугаев сообщал, что члены Общества на своих заседаниях «особенно занимались чтением Рейналя и Вольнея», то есть писателей, находившихся в России под цензурным запретом. Более того, три экземпляра «Периодического издания...», где было помещено это сообщение, Попугаев сам отправил царю, министру просвещения и товарищу министра просвещения. Неудивительно, что столь легкомысленное поведение Попугаева также вызвало со стороны Д. Языкова и Н. Радищева резкое осуждение.

После смерти Пнина, очередного президента Общества, «языковская партия, — пишет В. Н Орлов, — переходит в решительное наступление». Но из той же статьи мы узнаем, что сам Языков с середины 1806-го до середины 1807 года «путешествовал по России» (странное поведение вожака партии в момент «наступления»), вследствие чего президентом Общества был избран.. . Борн, а секретарем — Попугаев.

Не следует также преувеличивать радикализм Борна и консервативность Д. Языкова. Дневник Борна (см. сноску к с. 180), хранящийся в Научной библиотеке имени Горького Московского государственного университета, рисует нам человека весьма умеренных взглядов, прекрасно использовавшего для своей карьеры должность учителя русского языка при принце Ольденбургском, с наслаждением отмечавшего в своих записях каждый свой новый чин и новый орден. Сам отход Борна от Вольного общества объясняется прежде всего его служебным положением при могущественном покровителе.

Что касается Языкова, то взгляды этого члена Общества отнюдь не отличаются реакционностью. Напомним, что его перу принадлежат переводы двух капитальных трудов европейского Просвещения: «Рассуждение о преступлениях и наказаниях» Беккария и «Дух законов» Монтескье. Филологические изыскания Языкова обнаруживают в нем свободно мыслящего ученого, далекого от рутины. В «Замечаниях о некоторых русских буквах» он в самом начале XIX века предлагал коренную реформу русского алфавита: уничтожение твердого знака в конце слова, замену «яти» обыкновенным «е», упразднение фиты, ижицы — словом, все то, что было осуществлено лишь сто лет спустя.

Рассмотренные выше факты не дают основания видеть в Вольном обществе борьбу двух группировок, которая якобы и привела к его постепенной деградации. Причина --">

Пожертвовать