День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия [Николас Томас Райт Том Райт] (fb2) читать постранично, страница - 3

выставке в основном были представлены изображения распятия Иисуса. Многие критики морщились. Все эти старые картины, изображающие кого-то, замученного до смерти! Зачем ходить по заполненным ими залам и рассматривать все это? К счастью, широкая публика проигнорировала мнение критиков: множество людей пришло посмотреть на произведения искусства, которые, как и само распятие, обладают необъяснимой силой.

Директор галереи Нил Макгрегор позже стал директором Британского музея и на протяжении последующего десятилетия безупречно и плодотворно трудился на этом посту. Последним из экспонатов, приобретенных им в этом период, перед переходом на аналогичную должность в Берлине, стал крест – простой, но такой, что о нем потом трудно забыть. Он сделан из фрагментов небольшого судна, которое перевозило беженцев из Эритреи и Сомали. 3 октября 2013 года оно затонуло неподалеку от итальянского острова Лампедуза, расположенного к югу от Сицилии. Из 500 человек, бывших на борту, 349 утонули. Местный ремесленник Франческо Туччо, глубоко удрученный тем, что этих людей не удалось спасти, сделал из обломков судна несколько крестов. Один из них нес папа Франциск во время поминальной службы, в которой участвовали те, кто выжил. По просьбе Британского музея Туччо сделал еще один крест специально для него. Мастер был благодарен администрации музея за то, что она обратила внимание людей на трагедию, символом которой стал этот маленький предмет из дерева. Но почему именно крест, а не что-то другое?

Есть другой глубоко тронувший меня пример. В лондонском Альберт-холле ежегодно проходит фестиваль променадных концертов, где благодаря низкой цене билетов широкая публика может услышать музыкантов мирового класса. 6 сентября 2014 года оркестр под управлением сэра Саймона Рэттла исполнил «Страсти по Матфею» Иоганна Себастьяна Баха. Прекрасно исполненная музыка дополнялась сценической постановкой, автором которой был Питер Селларс, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, который особенно известен оригинальными современными постановками классических опер и пьес. Во время перерыва Селларс пояснил телезрителям, что это не театр, а молитва. Его постановка, сказал он, опирается, во-первых, на то, как Бах своей музыкой передает историю смерти Иисуса, а затем на то, как эту историю и интерпретацию Баха понимают сегодня. При этом Селларс ничего не говорил о своем отношении к христианской вере. Но видно было, что для него история смерти Иисуса невероятно важна: в ней каждый человек сталкивается с самой темной стороной человеческой жизни и видит возможность, включившись в эту историю, найти свой путь в этом мраке. Как весь мир, христианский и нехристианский, ведет летосчисление от рождения Иисуса, так весь мыслящий мир, христианский и нехристианский, снова и снова открывает, что история смерти Иисуса, отраженная в изобразительном искусстве, музыке и литературе, представляет собой ту точку, из которой можно увидеть и всю беспросветность человеческого существования, и выводящий нас из этого мрака сияющий свет.

Можно найти массу других подобных примеров, каждый из которых с новой силой ставил бы перед нами вопрос: почему? Почему эта смерть и обрамляющая ее история несут в себе такую силу? Похоже, тут не работает ни одно объяснение. И эту силу чувствуют не только христиане. Я вспоминаю роман еврейского писателя Хаима Потока, где художник Ашер Лев ищет образы, которые могли бы передать боль современного иудаизма. И единственное, что он находит (к ужасу его общины) – это сцена распятия, которую он изображает новым, шокирующим образом. Я вспоминаю первый роман о Гарри Поттере, где в конце выясняется, что маленький Гарри был спасен благодаря самопожертвованию любящей матери. Примеры можно перечислять бесконечно.

Скептики могут продолжать говорить, что казнь Иисуса – лишь одно из тысяч распятий, осуществленных римлянами на Ближнем Востоке. Но по каким-то причинам, бо́льшим, чем просто культурные традиции, эта конкретная смерть все еще вызывает у нас мощный отклик. И как в Средние века многие люди связывали себя с этой историей через размышления об «орудиях Страстей» (биче, терновом венце, гвоздях и прочем), так сегодня разные ее человеческие элементы – крик петуха при отречении Петра, поцелуй, которым Иуда предает своего учителя, – известны каждому. Они кратко выражают то, как мы, люди, склонны совершать ужасные ошибки, и в то же время напоминают об этом в более широком и мощном смысловом контексте.

Если же мы обратимся к представлениям христиан, то увидим ту же картину, только она становится ярче – особенно удивительно то, что крест, крайне простой символ, каким-то образом не превращается в банальность. В вышедшем в 1986 году и завоевавшем много наград фильме Ролана Жоффе «Миссия» крест в разных видах является зрителю на протяжении всей истории. Фильм начинается со смерти одного из первых миссионеров-иезуитов в отдаленной части Южной Америки, где