Коровы [Мэттью Стокоу] (fb2) читать постранично, страница - 3

крайней необходимости. Он вливался в этот мир, но не был уверен в своей значимости, и открыться до степени, когда возможен разговор, значило лишь показать, насколько он здесь чужой.

Крипе провел его по коридорам административного отдела, где в воздухе висела вина за знание о том, как убивают, и по мере того, как они шли в глубь завода, удалялись от офисов, обстановка менялась — температура стала ниже, света меньше, толпа служащих редела, а у тех, кто оставался, вид был изможденный, а под глазами —мешки.

— Блядь. — Крипе плюнул на покрытый ковром пол. — Сплошные суки ебаные. Бумажки подписывают, суют их туда-сюда, а каждую минуту подыхает тонна мяса. А ведь ни один из этих мудаков своим хуем в корову не тыкал. Они ж не знают, как это — резать скот всю смену, восемь часов подряд, резать и резать, пока смерть животины не пропоет, что и тебе пора туда же.

Стивен шел за начальником цеха, особо его не слушая, потому что был слишком занят: он впитывал в себя подробности окружающего, чтобы потом сравнить это с тем, что показывают по телевизору, — унести домой сокровища жизненного опыта и упиваться их созерцанием.

Они подошли к стене из гофрированного железа, тянувшейся на тридцать футов вверх до самой крыши и вдоль до разрушившихся краев здания. Крипе открыл дверь и пропустил Стивена внутрь; проникающий дневной свет ослепил его, и от этого оба они стали похожи на ангелов из какого-нибудь фильма о рае.

— Вот здесь все и происходит.

Крипе толкнул его к свету.

Стивен стоял и мигал глазами у технологической линии, растянутой вдоль трех стен огромного цеха. Туши, подвешенные на крючьях подвесного конвейера, болтаясь вниз головой, выезжали через прямоугольник из пластиковых лент на одном конце. Жидкое дерьмо хлюпало по их бокам, кровь капала из носа в блестящие стальные сточные желоба, тащившиеся вместе с линией. Рабочие в заляпанных кровью белых халатах стояли на разных позициях и обмывали тяжелых мертвых коров, распиливали их небольшими циркулярными пилами, вычищали внутренности, обдирали шкуру, рубили тушу на крупные куски, потом куски поменьше, освобождали от костей, расчленяли, превращали животных, некогда бывших единым целым, в куски филе. Визг электрических ножей, которыми отделяли шкуру от мяса, прорезали отверстия в более твердых местах, вой косте-пилок, постоянный хруст в пневматическом прессе для черепов. Крипе, чья рука была на плече Стивена, был вынужден орать.

— Вот здесь, чувак, самое милое место. Убойный цех.

Он показал на занавес из пластиковых полосок, откуда начинался путь мертвой коровы. — Но для начала мы поставим тебя на мясорубку.

Рабочие не обращали внимания на Стивена, когда он шел вслед за Крипсом, а сам он внимательно смотрел на них, пытаясь представить, как они, наверное, живут, когда возвращаются домой с работы, и у всех — чудесные жены и дети.

— Вот и всё.

Они остановились у спуска из нержавеющей стали. С рабочей поверхности конвейера Крипе взял кусок говядины размером с младенца и швырнул его обратно. В них полетели мясные крошки, но большая часть куска, связанная с мякотью тканей и костей, обрызгала другой конец колесного приемного желоба. Крипе зачерпнул горсть и протер ее сквозь пальцы, а в этот момент его пах жался к бедру Стивена.

— Гляди, чувак. Мы не просто ее зарезали, мы ее уничтожили.

Он понюхал свои пальцы.

— Как, по-твоему, все, что заставляло ее двигаться, теперь пасется себе благостно на райском поле? Ты веришь во что-нибудь такое? Тогда забудь. У мяса нет мозгов. Оно работает себе, пока не сдохнет или его не зарежут.

Крипе мечтательно оглядел цех и вибрирующую поточку, где постепенно расчленяли скот.

— И выкинь из своей башки эту хрень как можно скорее.

Он потрепал Стивена по шее и зашагал в сторону убойного цеха. Стивен смотрел ему вслед.

Мясной сок потом некоторое время ел ему руки, но больше Стивена ничего особо не раздражало. Плечи немного болели, когда он взваливал мясо на спину, но движения были простыми и ритмичными, и скоро он потерялся в их бездумности.

Он представлял, что работает, чтобы обеспечить красавицу-жену и малолетнего сына. Они ждут его дома, у них две машины, соседи тихие, и у каждого дома есть большая лужайка. Он был бы их опорой, и жена бы всякий раз интересовалась, как у него идут дела на работе, а сыну рассказывала, как сильно она любит его отца, и всей душой была бы убеждена, что никогда его не разлюбит, ни один другой мужчина никогда не будет для нее столько значить, и она всегда будет жить только

Стивеном. Еще у нее должна быть хорошая фигура, да, миленькие крепенькие грудки, но не слишком большие, и кожа, как у всех женщин под мягким светом софитов — слегка загорелая и нежная, как шелк. ,

В час дня был перерыв, и он погулял вдоль линии. После того, как коров обдирали и потрошили, им отрубали головы, которые отправлялись в пресс для отходов. Гамми работал на этой машине так, словно она была его личным оружием, будто стальная свая,