улетела вниз по дуге, сбросив искру.
Прошла секунда, прежде чем взгляд, уже слепивший себе другое, обтыкал одинокую фигуру.
— Идем, идем, идем. — Увидев его, приглушенно, с напором.
Шагнул навстречу: — Это зачем?
— Копать. — Прислонил лопату к стене дома.
Шли, «тут два дома». Однако подальше. Дом ее на краю, ниже река — и лес. Улица от реки уклонялась в глубь деревни. Дядька его поразил. Родной брат — кудрявый красавец в два этажа; только в деревне бывают бородатые менты; может, и не в проезжего молодца — как она на него смотрела — и он на нее — с взаимной приязнью: два красавца, племянница и мент. Убрал полстола. Сам он второй день на голоде; но посидел со всеми; сивухи глотнул стопку. Не стошнило.
— Ты по физике в школе хорошо успевала?
— Ничего.
— Насос давит пятнадцать атмосфер. Вода расходится на три рукава; сколько давление в каждом?
— Пятнадцать.
— Молодец. Тебя б не били.
— Ай… — теперь смех. — Что ты плетешь.
— Я электричество секу, механику вижу. Унитаз могу починить, или дверную ручку. Или выключатель. АК за восемнадцать секунд складывал. Не веришь? А секрет прост: мелкая моторика; та, что на гитаре. Автоматы променяем мы на кайф наоборот. Мне б снайпером — а меня в кочегарку. Гидравлика эта не работает в моей голове. Ничего прочного, все течет. Три рукава? А если миллион? Откуда взять на всех эти ваши атмосферы?
— Ты мне про армию никогда не рассказывал.
— Нечего рассказывать. Ноль информации.
Деревянный забор; ворота; в воротах калитка. За калиткой открылся дом — длинный. У нее тоже не маленький но тут длиннее в два раза.
Но повел не туда: к сараю у ворот.
— Тут. — Тяжелой рукой надавил на плечо, стой. В темноте зазвенели ключи.
Стоял. Дядька — звали его Аляньчын, так за столом, обе, и старая и молодая. Или Ляньчын. По-китайски. Аляньчын Амельянович, — вытолкал наружу черный мотоцикл-коляску.
Побежал — легко, при его массе, к воротам.
— Чего ждешь, — вернулся, — садись.
— Куда? Я не влезу.
— С ушами утонешь. — Алянчын подтыкал на нем полог, подвернул под самые зубы. — Держись вот здесь.
Взгромоздился в седло, мотоцикл присел.
Поехали по улице, пешком быстрее. Коляска подскакивала, сзади дребезжал еще какой-то прицеп. Деревня кончилась. Аляньчын дал газу. Ударило сыростью и ветром. Тележка за спиной кажется оторвалась, летела по воздуху. Лес.
Ехали показалось целый час; в коляске почти лежа. Вдруг мотоцикл встал. Аляньчын соскочил, вглядывался в незаметную тропу. — Тут. Козулю подранил, — оборачиваясь. — Надо убраться до света.
…
— Ты браконьер?
— Ково? — Аляньчын не внял. — Иди, давай, моей спиной. Только тихо.
— Мент — а браконьер.
— Что плетешь? Какой я тебе мент? — И вправду, тихо; почти шипел: все-тки ссал. — Чего ржешь?
— Лопату оставил… Переебать тебе по хребтине. Ты пацанам про меня стукнул? Откуда узнали, где я сплю? Она ж к тебе вчера ходила.
— Каким пацанам? А-а… — Аляньчын успокоился.
Надвинулся. Ростом был вровень, а в плечах вдвое. — Ты ж сказал, по соплу себе врезал, — разглядывая, как покупая.
— Мне теперь отвечай.
— Ну, малая… — Аляньчын почесал в бороде. — Всучили коту мешок. Гелька говорит — выдрать козу; я говорю — ну. Распишем, к хозяйству приладим… Чего — тут тебя положить? Кто тебя искать будет… Еще одного без отца оставить.
— Ты о чем?
— Так малая беременная.
— Непорочным зачатием? У нее месячные прошли. За две ночи тут ее ни разу не видел.
— Уверен?
— Да пошел ты на хуй.
8/ На горке, над пристанью, она же пляж, пробовали силы в вокале.
Коля вышел из темноты с протянутой рукой: — Дай.
Сыграл им «Гражданскую оборону»; сыграл из репертуара Майи Кристалинской, летчика, улетевшего в облака в один конец; сыграл Владимира Макарова — бодрый рокенрольчик с припевом на венгерском языке. Потом «Самоцветы», но сильно замедленные, с тяжелым рифом: «Мой адрес не дом и не улица».
Вернул гитару. Девчонка, которой передали, сразу постаралась превзойти его успех:
— Когда мне было лет двенадцать,
То я как розочка цвела.
Когда исполнилось семнадцать,
Я полюбила старика.
Старик красивый, черноусый…
Отдыхал, закрепив вхождение в компанию принятым стаканом с пойлом, держал у губ, не отпивая.
— Слышь-послышь. Одно слово…
Фигура отблизилась от фигур, пришел, спотыкаясь; сел против на корточки. Белоголовый малец с отвешенной губой, лет шестнадцать от силы. Глаза разъезжались.
— А это я тебе по балде замочил.
Выпил. Провел языком по зубам изнутри.
— За что?
— Так… — Блуждающая улыбка. — Я ж не знал.
— За то, что не знал. … И в зубы? Тоже ты? Зубы на месте.
— …
— Дальше будешь бить?
— Не буду.
— А что изменилось?
— Научишь меня? Вот это: и все идет по пла…ну!
— Неси гитару.
Там уже состоялся новый хоровод. Вяк! — с разгону хлопнулся на инструмент всем туловищем.
— Куда ты… — тело отлетело; как ватное
Последние комментарии
1 день 5 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад