Жертва судебной ошибки [Эжен Жозеф Сю] (fb2) читать постранично, страница - 5

выступивший пот.

— Это… — повторила номер второй, словно ее тянуло заглянуть в пропасть помимо ее воли, — кончайте, кончайте! Эти карты… означают…

— Смерть! Но смерть на эшафоте.

— Ай! — вскричала молодая женщина, отшатнувшись и быстро вставая: это, наконец, страшно!

Но через секунду ее ужас сменился успокоительными мыслями. Ей казалось более бессмысленным, чем страшным, что карты смогли предсказать ей смерть на эшафоте, — другими словами, что она совершит убийство или станет жертвой судебной ошибки. Оправившись от первого испуга, она проговорила весело и решительно:

— Так как я никогда не могла даже видеть, как режут цыпленка, то пусть ваши карты говорят, что я сверну кому-то шею! Плевать на них! Но кончайте гаданье. Сосчитаем карты и посмотрим, есть ли там эти знаменитые черви, которые означают такую мерзость?

— Сосчитаем, сосчитаем. Ах! По охватившей меня дрожи я уже чувствую, что первое видение не обмануло меня! Трефы и черви — смерть на эшафоте, не забудьте.

Движения ворожеи сделались порывистыми, почти перешли в подергиванья, когда она просматривала двадцать одну карту, вынутые номером вторым наугад из колоды.

— Странная вещь, — сказала она, — восемнадцать первых все трефы и ни одной черви, ни одной бубны!

При этих словах ворожеи молодая женщина, хотя и не суеверная, почувствовала себя почти довольной. Зловещие карты не появлялись. Вдруг цвет их изменился, и ворожея назвала карты:

— Семерка бубен!

— Ах! — вскричала молодая женщина, не в силах удержать удивление.

— Еще семерка бубен! И еще семерка бубен! — сказала г-жа Громанш, бросая на стол последнюю карту. — Смотрите, смотрите… Эти три семерки опять составляют 21, ваше фатальное число! Да, фатальное, потому что вы прожили трижды семь лет. Вы проживете еще семь и на седьмом году умрете на эшафоте!

— О, какая вы неумолимая! Я уверена, что вы ошибаетесь, но нельзя сказать, чтобы весело было слышать это.

— И для меня непонятно, — продолжала г-жа Громанш слабеющим голосом и впадая в легкое забытье, сменившее сильное нервное напряжение, под влиянием которого она говорила раньше, — что для меня непонятно, так это связь с теми двумя женщинами, которые ждут там. О Боже! Этот эшафот… я вижу… возле них. Да, бойтесь 21-го февраля! Бойтесь…

Она не кончила, откинулась в изнеможении на спинку стула, опустила голову на грудь и осталась неподвижна; руки ее повисли, и только конвульсивные подергивания показывали, что она не умерла. Через несколько минут она вздрогнула, словно просыпаясь, провела рукой по лбу и едва слышно проговорила:

— Достаньте, пожалуйста, вон из того ящика в столе пузырек. У меня кружится голова.

Номер второй достала из стола пузырек и подала ей. Г-жа Громанш понюхала соль, окончательно пришла в себя и сказала твердым голосом:

— Извините, сударыня. Напряжение некоторых способностей действует очень тяжело на тех, кто ими обладает. Мне кажется, что я проснулась от тяжелого сна.

— Так и есть! — вскричала молодая женщина. — Этим объясняется все, и такое объяснение мне больше нравится. В добрый час! Не правда ли, моя милочка, вы бредили с открытыми глазами, когда делали мне это ужасное предсказание? От него волосы могли стать дыбом.

— Такое ужасное предсказание, что волосы могли стать дыбом?! — сказала ясновидящая, силясь что-то припомнить. — Может быть; да, я думаю, что так, но сейчас у меня голова совсем пуста.

— Однако, скажите же мне…

— Ни слова больше! Я должна была сказать вам все, что могла. Но теперь, хоть убейте меня, я не скажу ни слова.

— Однако же, сударыня…

— Ах, оставьте меня, оставьте! Уже поздно, а мне надо принять тех двух особ. Пожалуй, у меня не хватит сил на это. Пойдемте, я вас провожу.

— Вы говорили о 21-м февраля. Одно слово…

— Ни одного! — закричала г-жа Громанш, топнув ногой. — Я ничего больше не знаю и не скажу вам ни слова.

Она подошла к двери и взялась за ручку. Молодая женщина достала маленький кошелек и спросила:

— Сколько я должна заплатить вам?

— Ах, Боже мой! Положите, сколько хотите, вон туда, в копилку, и уходите.

Номер второй напрасно старалась опустить деньги в отверстие копилки и сказала:

— Я ничего не могу положить. Копилка полна.

— Ну, так оставьте у себя эти деньги и отдайте их за меня первому бедняку, которого встретите.

Сказав это, г-жа Громанш отворила дверь, взяла клиентку за руку и провела ее, через две темные комнаты, до двери на лестницу.

III

Вернувшись в гостиную, где ждали в темноте две другие посетительницы, г-жа Громанш сказала:

— Теперь номер первый может войти.

— Наконец-то! — раздался насмешливый голос особы под номером первым, которой полчаса тому назад ворожея многозначительно ответила на заявление ее права войти первой: «Действительно, вы очень стоите за свои