застиранная рубашка Павла не выдержала. Когда он рванулся, у медника в руках остался только воротник. Медник швырнул лоскуток на пол и как клешней впился в плечо Павла. Рука медника сильно толкала Павла вперед. Он было зацепился в дверях, но медник грубо толкнул его в спину, и Павел пробкой вылетел навстречу Анатолию, Ивану и Володе, которые несли барабан.
Павел опомниться не успел, как Володя схватил медника за лацканы и зашипел ему в лицо, странно, угрожающе выдвигая вперед нижнюю челюсть:
— Слушай, ты… Ты за что его, а? Думаешь, раз он маленький, значит, можно? Да я тебе за него…
У Павла от обиды, боли, а еще больше от неожиданного гордого чувства, что за него есть кому постоять, слезы навернулись на глаза, дрогнуло сердце.
— Пахомов, отпустите его, — вмешался Исаев, неприязненно морщась. — А вам-то не стыдно, а? Взрослый человек, в отцы пареньку годитесь — и так вот.
Володя выпустил медника, но не отходил от него.
— А он чего? — ответил медник, косясь на Володю. — Я говорю: мой рабочий день закончен.
— Это я просил задержать вас.
— Я уже сказал. Воскресенье сегодня или нет? Меня гости, может, ждут…
Еще унижаться перед этим… — Володя перехватил предупреждающий взгляд Ивана и сменил тон: — Я одно время был жестянщиком. Ведра паял и лабуду всякую. — Он повернулся к меднику: — Дело нехитрое, так что ты, знаешь, не задавайся.
— Барабан запаять сможешь? — обрадовался Анатолий.
— Назло я все могу.
Хорошо. — Исаев повернулся к меднику: — Оставьте им ключ. — Тот недоверчиво покосился на Володю. Оставьте, я прослежу, чтобы все было в порядке. Ну, не грабить же вас пришли!
Медник нехотя бросил связку ключей, Володя подхватил ее на лету и не удержался, чтобы не сказать меднику несколько «теплых слов» на прощанье.
Исаев нетерпеливо махнул рукой:
— Идите, идите, раз собрались.
Медник, оглядываясь недобро и бормоча что-то, ушел. Володя подставил плечо под барабан, обхватил его круглый бок короткопалой рукой и в ногу с остальными, чтобы ровней было нести, вошел в медницкую.
Барабан опустили на выложенный коричневой плиткой пол. Иван и Володя перешли к верстаку, стали разводить широкие, рубчатые челюсти тисков. Анатолий остановился перед другим верстаком, деревянным, с дюжиной ящиков, увешанных замками всевозможных фасонов и размеров.
— Вот это да! Сверчок, как у Гоголя скупердяя зовут?
— Плюшкин.
— Вот-вот. Что уж он тут такое хранит? Кореш во дворе велосипед оставляет, так он дороже паяльника.
Теперь барабан был зажат в тисках и висел над верстаком — грузный, круглый, полосатый от блестящих следов тесемок на темных боках. Володя, звеня связкой ключей, возился у верстака с замками и ругался на чем свет стоит.
— Хоть бы написал, где что…
Того, что было нужно, не оказалось ни в первом ящике, ни во втором.
Позднее, вспоминая этот день, Павел не раз задумывался над тем, как свободно и легко разговаривала бригада с мастером. Казалось, исчезла общая неприязнь к нему, не было чувства скованности, которое всегда появлялось при общении с ним и у самого Павла, и у других, исключая разве Ивана Маянцева. И Павел, на минуту-две оказавшись без дела, неожиданно для себя, без всякого смущения подошел к Исаеву.
— Петр Данилыч, а зачем мы бьемся с «англичанкой»?
— Разве я не говорил? — Исаев перевел взгляд на бригадира. Тот покачал головой.
— Если бы, — вступил Иван Маянцев. — А то мы тут все стараемся, а зачем, для чего?
— Я объясню. Эта машина еще нужна. Она теперь будет учебной. На «англичанке» будут проходить практику выпускницы профтехшколы.
— А… — протянул Володя, но Исаев уловил его разочарованную интонацию.
— Видите ли, — постарался объяснить он, — на «ташкентках» высокие скорости. Ученица встает к ним и не успевает, теряет веру в себя. Слишком резкий переход от учебной машины к настоящей. Теперь они будут работать сначала на «англичанке». Скорости ниже, она легче в обслуживании. Но и здесь они могут потерять веру в себя, если машина будет работать плохо, а мы как раз и стремились избежать этого… Всё думали, кому поручить ремонт, и решили — вашей бригаде.
У Анатолия невольная улыбка расплылась по всему лицу. Он тут же погасил ее — не годится бывшему монтажнику так сразу расцветать от похвалы. Володя ткнул Павла в бок и, когда тот повернулся к нему, шепнул:
— Видал, в каком мы фаворе?
— Угу, — подтвердил Павел.
Так вот во имя кого они маются с «англичанкой»! Во имя тех девчонок, что всякий год робкой плотной стайкой появляются в цехе и работают так же стайкой у одной машины, пока совсем уж не освоятся. У них свежий, еще деревенский румянец на загорелых лицах. Кажется, подойди к ним вплотную — и ты ощутишь теплый запах парного молока, запах высыхающих под солнцем июльских трав.
— Ну вот, я же говорил, — пробормотал Иван Маянцев и посмотрел на бригадира. — А мы тут кипим…
Нужный инструмент нашли в пятом ящике. Все занялись работой. Иван и Анатолий
Последние комментарии
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад