Кровь должна уцелеть (СИ) [Екатерина Анатольевна Степанидина] (fb2) читать постранично, страница - 3

что ничего плохого не будет, и поверить в это...

  Ночь надвигалась величественно и неизбежно, от неё нельзя было убежать. Райнек вернулся в гостиницу - мучительно переждать её, даже не надеясь забыться сном.

  Окна гостиницы выходили во двор, можно было даже не пытаться разглядеть город, - Райнек специально выбирал такое, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Своего жилья нет, ну и Неназываемый с ним, неважно, пусть будет что-то временное, куда приходишь, падаешь, а наутро... если для тебя настанет утро... будет какая-то жизнь. Обряд благодарения, разумеется, должен был состояться на пирамиде, где был Источник, - это военные парады и прочие демонстрации мощи выносились за пределы Найарита, на простор, а здесь - только личное, и пусть толпы зрителей смотрят снизу, с площади, со Стены и с крыш окрестных домов. С крыш всего центра отлично видно, Итари вдруг вспомнил, как сквозь дымку нереальности, детство: как выбирались на самые опасные верхотуры, на край, по принципу - где наша не пролезала. Таких ребят отслеживали, среди подобных отчаянных компаний выросли нынешний генерал космической службы Стантос Эрвиль, тот же Гирантайа, да и он сам, хоть и в разное время. Подумалось: а на что ты способен - сейчас? Кажется ли жизнь единой разумной линией, приводящей к нынешнему дню, или это было только блуждание в хаосе, в метаниях, в мелких целях, которые вспыхивали и гасли, как падающие звёзды? Мысль коснулась души, всколыхнула последние сомнения, - и он прогнал её: не до философии.

  Просыпаться было тяжко, - в первый момент было чистое, ясное утро, не отравленное ничем, а потом нахлынули тревоги, сомнения, тяжесть необходимого. Он встал, собрался, - понимал, что будет много народу, что все лучшие места занимаются с ночи, и вряд ли ему достанется что-то хорошее, и была мысль подчиниться: как ляжет, куда попадёт, то и хорошо, а если не удастся увидеть императора, значит, так и должно быть... Он встряхнулся. Это трусость.

  Народ на улицах радостно спешил - все в одну сторону, группами, семьями, весь город стал бордово-чёрным от праздничных одежд, и даже устремлённые к небесам стрелы на каждом доме казались острее. Итари шёл, почти не выбирая дорогу, почти не думая, как во сне, - да, точно, как будто снится сон о возвращении в детство, и только странно, что ты теперь ростом вровень со взрослыми, а не смотришь на них снизу вверх. Он прошёл несколько кварталов, свернул во внутренний двор, - если не перекрыли путь, то можно подняться на верхний этаж по открытой каменной лестнице, этот дом выстроен так, что вроде бы и прячется, не на виду, а с крыши прекрасно видно пирамиду. Итари коснулся двери, - неожиданно замерло сердце. А вдруг закрыто?

  Старая створка поначалу не дрогнула, он снова вернулся к мысли: как ляжет, нет - значит, не судьба, значит, не на ту он дорожку пытался выйти... Но потом что-то в двери пискнуло, створка отошла в сторону. Здесь не было никого, - как и когда-то давно, мало кто догадывался об этом убежище, а жители дома, видно, полагали, что виды на праздник бывают и получше. Итари поднялся по лестнице, снова стали слышны голоса толпы. На крыше было пусто, он пристроился, - всё же жёстко, долго так не просидеть, - и обнаружил, что в памяти этот вид был несколько пошире. Можно было бы договориться с Гирантайа и сесть где-нибудь по-человечески. Или нет...

   И всё же отсюда было хорошо видно. Даже очень. Даже слишком. Потому что перед самым началом празднества далеко слева появились пятеро - и окружение жрецов почтительно смотрело на них. Пятеро, кому суждено было проходить испытания. Итари, похолодев, заставил себя произнести это, хоть и мысленно: проходить испытания для того, чтобы уйти в Белые Крылья.

  Он знал, как это больно, - когда вектор твоей жизни устремлён в одну сторону, а от тебя хотят другого. Когда хотят, чтобы векторы совпали, мучительно молят судьбу о невозможном, а судьба неумолимо разворачивает - прочь, прочь от чужой жизни, от этого города... даже от этой планеты.

  Теперь он как будто получил сильно запоздавший - а может, и нет? - удар мщения. Когда-то он был виноват в том, что векторы не совпали. Сейчас человек, перед которым он был виноват, стоял среди этих пяти, вдохновенно и слегка безумно смотрел туда, где должен был появиться император. Император - которому служили безоглядно и беззаветно Белые Крылья. И теперь вектор вёл прочь - не от его жизни, которая вновь вернулась на Астлан и в Найарит, а вовсе прочь от жизни.

  Потому что для того, чтобы стать Белыми Крыльями, нужно пройти через смерть. Да, наверное, они всё-таки каким-то образом живы, но они уже не люди, эти белые гигантские призраки, и никто из них уже не может, - в горле встал ком, - просто по-человечески любить. Вся их любовь устремлена на императора, -