Судьбой приказано спастись [Александр Александрович Берлин] (fb2) читать постранично, страница - 3

его безумный бег через грозовую тайгу, только тогда неведомая сила влекла его вперед, а теперь – вверх.

Преодолев высокую часть ствола, и пробравшись через сплетение веток, Свят смог дотянуться до ребёнка, и вскоре малыш оказался под его курткой, в относительном тепле – большего уюта он предоставить малютке пока не мог.

Мужчина, как умел, качал ребёнка, пытался шептать ему какие-то ласковые слова, уже не обращая внимания на оставшийся за спиной ужас. И вдруг замер, словно пригвожденный к месту ледяным предчувствием.

Такое с ним не раз бывало в минуты крайней опасности. Святослав медленно повернулся, обводя взглядом выжженную поляну, останки людей, разбросанные вещи и догорающие обломки самолёта. Живых здесь не было, а всё, что могло рвануть или заполыхать, уже взорвалось и сгорело. Тайга не поддалась техногенной жути, сотворенной человеком, пожар не распространился дальше места падения самолёта. Да и дождь помог, прикрыв собой девственный лес. Мёртвых же Свят давно не боялся, сам успел покойником побывать.

Однако опасность таилась вне места крушения: из кустов, обрамлявших место катастрофы, на него внимательно смотрели два светящихся глаза. С некоторым трудом сбросив с себя этот гипнотический взгляд, человек разглядел и его обладателя – странное волосатое существо огромного роста. В этот момент Свят готов был в третий раз упасть на колени, – от охватившего его первобытного животного страха.

Существо сделало шаг в направлении мужчины и ребёнка, подняло голову к небу и громко произнесло с оттенком удивления: «У-во-о! У-во-о!». А затем развернулось и стало уходить прочь, продолжая повторять эти странные звуки. Святослав остался один, с ребёнком на руках. Страх понемногу отступал, но чувство иррациональности происходящего и какой-то тяжёлой, как в кошмарном сне, тревоги, человека не покидало.

– Мы никого не боимся! Правда ведь? – успокаивающе сказал он то ли малышу, то ли себе, – Нас же теперь двое!

На самом деле их было уже трое, неразрывно связанных небесной дланью…

Глава 1

По имени Уво

Руки привычно и терпеливо мяли глину. В десятый, сотый раз они делали, казалось бы, одну и ту же работу. Это не было каким-либо ремеслом – пальцы, которые трудно было назвать человеческими, творили. По неспешным и неуклюжим движениям этих рук, по осторожным касаниям пальцев, делавшим углубления в глине, было понятно, что работа близка к завершению. Но опять это была лишь работа. Она приносила удовлетворение, радость созидания, несмотря на то, что от начала и до конца осуществлялась в условиях таёжной, дикой пещеры. Желанный, любимый образ вновь ускользал. А это был образ мамы…

Он лепил её молодой, какой она ему запомнилась: как и все люди, он бережно хранил эти воспоминания в душе, пребывая в привычных мечтаниях о возвращении в годы детства. Это желание ваять образ вечно молодой мамы служило ему спасением и защищало от одиночества.

В углу пещеры стояло много похожих друг на друга скульптур, но ни одна не могла вернуть их автору ощущения детства – самой счастливой и беззаботной поры его жизни. И в своём творчестве, в этих бесконечных попытках вызвать из куска глины живое и родное лицо, наполнить свое творение душой самого дорогого, да что там, единственного близкого человека, скульптор пока не преуспел.

Да, мать того, кто раз за разом ваял одно и то же лицо, была самой обычной женщиной. Чего никак нельзя сказать о её сыне. На первый взгляд это огромное, с ног до головы заросшее густым волосом существо напоминало человекообразную обезьяну. Однако, если бы кому-нибудь удалось понаблюдать за этой «обезьяной» достаточно долгое время, он бы непременно заметил, что человеческого в этом существе гораздо больше, чем в любом примате. Не только внешне, – как раз здесь отличия от Homo Sapiens были очевидны, чего стоила только бурая шерсть и сверкающие в темноте глаза! Но вся моторика, плавность и несуетливость движений, их осмысленность и целенаправленность просто кричали о том, что перед нами – существо хоть и неизвестное, незнакомое, но, как минимум, разумное. Да и черты лица никак не могли принадлежать обезьяне, сколь бы близкой она ни была к человеку.

При взгляде на одинокого скульптора сразу возникали мысли о «реликтовом гоминиде», существе таинственном и полумифическом. В разных частях света его называют по-разному – йети, бигфут, алмысты. С определенной периодичностью появляются различные «свидетельства очевидцев», фотографии загадочных следов и даже снимки и телесъемки этих таинственных существ. В итоге всё это оказывается или ошибкой, или искусным монтажом, или намеренной подделкой. Никто и никогда не предъявил свету «снежного человека». Но живущие во многих уголках земли люди, не ученые и исследователи, а простые обитатели малодоступных предгорий или диких лесов, уверены, что «снежный человек» живёт рядом с