Буддийская классика Древней Индии [Валерий Павлович Андросов] (fb2) читать постранично, страница - 2

вошедшие в «Дхаммападу» [Dhammapada 1977: 39]:

Не тот живёт соответственно Закону (Дхамма)^[2],

Кто спешит достигнуть цели.

Мудрец (пандита) должен тщательно рассмотреть Обе возможности: [стремиться] к цели или нет.

Он и других направляет беспристрастно, Неторопливо, руководствуясь Законом.

Вот таков мудрый страж Закона,

Его зовут «стойкий в Законе».

Неверно, что мудрец тот,

Кто много говорит.

Его зовут мудрецом потому,

Что [излучает] миролюбие, дружелюбие,

бесстрашие.

И сегодня по-прежнему не эгоистические устремления к обладанию сверхспособностями и сверхзнаниями движут сотнями миллионов буддистов. Их поведение, образ жизни и занятия обычны, естественны и прагматичны. «Духовная практика представляет собой простейший метод развития некоторых качеств ума: культивируются отсутствие алчности, отсутствие ненависти и заблуждения, развиваются сосредоточенность, внимательность, уравновешенность и сострадание» [Корнфилд 1993:9]. Все эти качества не только дисциплинируют индивида, они — основа внутреннего мира и социального устройства.

Буддисты трактуют «жизнь» как беспрестанную череду рождений, смертей и новых рождений (сансара) в состояниях богов, людей, животных, ненасытных духов (прета), обитателей ада, нередко к ним добавляется состояние полубога (асура). Для духовного совершенствования лучше всего родиться человеком. Чтобы последний мог совершенствоваться по-буддийски, нужно «благоприятное рождение», благоприятствующее знакомству с азами буддизма и прежде всего с его высокой нравственностью.

Закон Просветлённого целиком и полностью предназначен только для тех, кто уже не только живёт соответственно моральным устоям буддизма, не только решился, как говорят буддисты, «войти в поток», но и «смёл со своих ног пыль» родного дома, светских устремлений и отказался от всех былых привязанностей. Монашеский буддизм и культура сознания, одухотворённая Словом Будды, — это разные сферы влияния, но и та и другая требуют тщательной подготовки, особенно в условиях России.

Опорой же могут служить именно тексты, вернее, их хорошие переводы на русский язык, и грамотные толкования, чтобы постепенно Слово превращалось в родник живой воды, в источник. Именно такого рода деятельность будет соответствовать наказам Просветлённого: «Учите Слову на языках, родных для слушателей. Важнее всего донести до сознания смысл и значение любого понятия Закона, а отнюдь не его букву».

Следовательно, слепое подражание любому монаху, будь он даже верховным иерархом того или иного буддийского направления, является совсем не тем занятием, которое бы отвечало смыслам духовного совершенствования. Без проникновения в сущность каждого изучаемого положения, без уяснения его взаимосвязи с целостностью Закона, без умения не только самому понять содержание, но и объяснить другому не получится никакого обучения буддизму.

Самообман или заведомый обман другого человека суть то, что не просто уводит в сторону. На самом деле такие действа закабаляют: одних — гордыней, других — лжеавторитетом. И то и другое не способствует духовно-нравственному совершенствованию — главной цели и монашеского буддизма, и буддийской культуры сознания. Я думаю, что в настоящий момент истории для российских «старателей восточных драгоценных приисков»^[3] важно тщательно подготовиться к самостоятельным изысканиям в недрах буддийской культуры. Перед Уходом в нирвану^[4] одним из последних наказов Просветлённого было: «Будьте сами себе светильниками, будьте сами себе прибежищами, нет никакого внешнего прибежища. Пусть Закон будет светильником, пусть Закон будет прибежищем, нет иного прибежища». Именно в помощь таким старателям написана эта книга.

Любая область знания покоится на некоторых аксиомах — истинах бесспорных, не требующих доказательств. В буддизме к таковым относятся по меньшей мере идея сансары — безначального круговорота рождений и смертей особи^[5], но в пяти-шести упомянутых выше существованиях, идея страдания — жизни в сансаре, которая вовсе не есть противоположение мирскому счастью, радости, удовольствию, преходящему (анитья), кои доставляют новые мучения. Кроме того, непременно присутствует идея кармы — неотвратимости последствий любого деяния (в том числе благих и не благих побуждений) в настоящем и следующем рождениях особи, а также идея отсутствия самости и вечной души (анатман). Последняя совсем не отменяет идеи духовного совершенствования (парамита) и окончательного выхода из круговорота сансары в нирвану.

Эти и некоторые другие положения буддизма объясняются, но не доказываются в логико-философском смысле. Большинство из них являются аксиомами индийской и многих других культур Центральной, Восточной и Южной Азии. Конечно, их можно назвать