История села Мотовилово. Тетрадь 7 (1925 г.) [Александр Юрьевич Шмелев] (fb2) читать постранично, страница - 50

меня к каким-то незнайкам и невежественным людям! – продолжал напевать Николай в Алёшин адрес. – А, честно признаться, друзья, я мясцо люблю, как медведь, когда оно с душком, а селёдку люблю, когда она рисовчинкой покроется, – между прочим, высказался о своём вкусе Николай, перед компанией.

– Кстати о медведях: ты видывал, когда их? – поинтересовался у Николая, Сергей Лабин.

– Нитолько видывал, а сам своими пречистыми руками убивал! Из ружья, конечно, – горделиво ответил тот.

– Я вам братцы расскажу, как я однажды в этом лесу на сенокосе, чуть медведя живьём не поймал.

– Вот это забавно, послушать, – участливо проговорил Евгений Семёнович.

– Тогда слушайте, – и обведя всех пытливым взором Ершов начал.

– Достался мне пай лугов на полянке, а концом он в реденький лесок упёрся. Травища по пояс. Что ни коси, то сильнее задорит. Докосился я до кустов, стал уже пододвигаться к самому лесу, и так увлёкся косьбой, что докосился, до самой межи, а там, исподлобья вижу, мужик, тоже свой, с моим смежный, пай косит. Я, глазами не отрываясь от падающей, под косой травы, приветствую его: «Бог – помощь!». А он молчит. Я взметнул, а него глазами-то, а передо мной не мужик, а сам Михайло Потапыч, во весь рост на задних лапах стоит и правой лапой из дупла осины мёд выковыривает, а левой от наседающих пчёл отмахивается. Я так и обомлел! Хоть зря-то и неперепугался, а всё же чую, как из меня из обоих концов пошло: спереди-то мокро стало, а сзади овтока тяжелеть стала. И носом чую душок пошёл. Хотя я и без ружья косил, ведь не будешь же, с ружьём за плечом косить, в руках-то коса – оружие не хуже ружья! Медведю чаги в момент подкосить можно. А в кармане брусок, для вострения косы имелся. Я ведь бруском, если метливо нацелишься в лоб, любого медведя с ног свалить можно. Ведь Давид, камешком свалил и укокошил, вон какого великана – Голиафа. Пока я об этом размышлял, медведь ни с места, и не обращая на меня никакого внимания, продолжал лакомиться мёдом. В голове у меня, уж ворохнулась другая мысль. Как бы тебя Мишутк, обротать, связать да живьём поймав, в село привести. Потом обучить пляске под гармонь, езде на велосипеде и другим забавным проказам. Вот и цирк свой! Ребятишкам было бы на потеху и себе на удовольствие. Но с собой тогда, у меня, кроме косы и бруска, никакой оброти не было! Так и пришлось, прямо из рук, упустить такую добычу. А, что друзья, если бы на самом деле поймать медведя живьём, да научить его разным комедиям, как на сцене! Вот было бы забавно! Можно было бы свой цирк открыть. Деньги бы сами в мешок посыпались! – мечтательно проговорил Ершов, предвкусительно, втягивая обратно в рот, показавшуюся оттуда слюну.

– А ты сам-то, умеешь ли на велосипеде-то ездить? – спросил у Ершова Смирнов.

– Пока не пробовал, а сяду поеду! – горделиво заявил Ершов.

– Ну и сыграешь румбу, головой о тумбу! – предсказательно заметил ему Смирнов, при общем одобрительном смехе всей компании.

– Тебе, Николай Сергеич, пристойнее на корове в седле ездить, чем на велосипеде. Куда уж ты влечёшь со своим кувшинным рылом! – уничтожающе в конец раскритиковал Ершова Николай Смирнов.