Не совсем джентльмен [Джеки Д`Алессандро] (fb2) читать постранично, страница - 4

отпраздновала восемнадцатилетие и была уверена, что ее светская жизнь возымела прекрасное начало. Убежденность в этом значительно возросла, как только Виктория заметила интерес, вспыхнувший в глазах невыразимо привлекательного гостя ее отца. В своем воображении она сразу представила его хвастливым, распутным пиратом, готовым украсть ее и привести на корабль, чтобы поцеловать и... может, что-то еще, она точно не знала (а, видимо, это что-то и вызывало румянец на щеках горничной Уинифред, как только Виктория упоминала имя Пола, их нового лакея).

Увлечение доктором Оливером было настолько сильным, таким захватывающим и неудержимым, какого она никогда не испытывала прежде. Странно, ведь ей встречались и более красивые мужчины... даже брат Оливера лорд Саттон, стоявший тогда в нескольких шагах от нее, был привлекательнее и вел себя как истинный джентльмен.

И все же она никак не могла справиться с тем, что ощущала при виде доктора Оливера. В нем была что-то такое... возможно, длина волос или галстук какой-то особенный... Нет, вероятно, чуть ироничный взгляд и очаровательная улыбка покорили ее. Ей захотелось дотронуться до его волос, провести рукой по его галстуку...

Ее сердце пылало, дрожь стремительно бежала по всему телу. И все это было вызвано лишь тем, как он смотрел на нее. Легкое удивление в его взгляде сочеталось с беззастенчивым флиртом, явно преступавшим границы дозволенного. Такие ощущения она переживала впервые. Когда он попросил ее показать картинную галерею, она сразу согласилась, тем более что ничего безрассудного в этом не было. Тетя и лорд Саттон в соседней комнате, дверь приоткрыта...

Но стоило Виктории остаться с ним наедине, как весь апломб покинул ее. Печально, но все ее попытки поразить доктора Оливера взрослостью и умом, новым платьем и разговором оказались безуспешными. Она поймала себя на том, что говорила быстро, с волнением, которое не могла побороть. Казалось, она забыла этикет и все хорошие манеры, которым ее когда-либо учили. Она журчала, как речка, не в силах остановить нервный поток слов, буквально вылетавших из ее уст. Она прекрасно понимала, что надо остановиться, что гораздо благоразумнее было бы, вздернув подбородок, лишь изредка и безмолвно посматривать в его сторону, не выказывая заинтересованности, но, увы, это было выше ее сил. Она все говорила и говорила, и только поцелуй доктора Оливера остановил ее.

Сейчас, вспомнив этот момент, Виктория почувствовала жар во всем теле. Этот невероятный, захватывающий дух и сердце поцелуй, при котором ослабевает все тело, был хоть и коротким, но незабываемым. Она открыла глаза и увидела, как он смотрел на нее с едкой улыбкой.

– Это помогло, – пробормотал он хрипло. Виктория ничего не ответила, и он, приподняв бровь, спросил:

– Сказать больше нечего?

На это ей удалось лишь прошептать одно слово:

– Еще...

В его взгляде промелькнуло умиление, и он наградил ее другим поцелуем, медленным и глубоким. Прикосновение губ, тепло его дыхания правили ею, и она хотела этого, она буквально растворилась в прекрасных мгновениях, ощущая дрожь, пронизывавшую все ее тело. При этом печаль и тоска... Она не поняла, откуда они взялись. Ей так хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался целую вечность. Но увы, Оливер остановился, освободил свою шею от ее рук и решительно отстранил от себя.

Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Виктория попыталась истолковать напряжение в его взгляде, но – пустое – она была слишком опьянена, чтобы думать. Он расплылся в дьявольской улыбке и длинными сильными пальцами поправил ее корсет; она даже не заметила, как непристойно он перекосился! Доктор Оливер выглядел так, будто собирался еще что-то сказать, но тут брат позвал его из соседней комнаты. Доктор Оливер взял ее руку и коснулся губами пальцев.

– Самая неожиданная и приятная интерлюдия, красавица, – прошептал он и, подмигнув ей, вышел из комнаты.

Виктория боялась показаться на глаза тете. Поднялась к себе и спальню, дабы собраться с мыслями. То, что она увидела в зеркале, впечатляло: чепчик сдвинулся набок, платье помялось. Она вся горела, губы покраснели и немного опухли. Но даже если бы этих внешних примет не было, то ее глаза, излучающие радость и удивление, выдали бы ее с головой.

Было бы естественно ужаснуться своему поведению и тем вольностям, что она ему позволила, но сердце не обманешь. Как можно было здраво мыслить, когда впервые в жизни она хотела чувствовать, и это получилось! Еще ни одному из многочисленных мужчин, добивавшихся ее расположения во время сезона, она не позволяла поцеловать себя. Она мечтала о первом поцелуе, придумав даже целый сценарий: «это» должно было состояться в красивом саду, где Он попросил бы разрешения и она бы согласилась... Но все ее планы в один миг испарились. Даже в самых безумных фантазиях она не могла вообразить хоть что-то, подобное тем волнующим, волшебным мгновениям, которые разделила с доктором Оливером. Виктория с нетерпением ждала