Школьник [Гражданин] (fb2) читать онлайн

Гражданин Школьник

Глава 1. Прибытие

Он это помнит.

В ту ночь лишь гроза изредка освещала нависшие над людьми облака.

Но зачем ему это?

Ранним утром его украли из мира снов и за руку повели к автомобилю отца, усадив в детское кресло и крепко пристегнув ремнём безопасности.

– Не волнуйся, тебе там понравится! – произнесла ободряюще мать.

Понравится?

– Её зовут Анастасия Александровна, помнишь, да?

Он это помнит.

Постепенно белая пелена редела, близилось её время уступить место грядущему полуденному свету. Его триумфу. И чьей-то скорби в его лучах.

С ним ничего, кроме него и его радостного предвкушения чего-то необычного.

Автомобиль заводится. Едут.

Что это за место? И почему там так много людей его возраста? Но мать сказала, что всё будет хорошо. Будет.

Они приехали.

Подготовка идёт полным ходом, уже скоро торжество засияет в своём рассвете и ознаменует начало нового цикла.

В ряд стоят те, кому сегодня стать первоклассниками.

Зачем он среди них? Кто они?

Гимн. Музыка. Аплодисменты. Все радуются, но радости в них нет. В них ничего нет. Не люди.

– Разрешите торжественную линейку, посвящённую началу нового учебного года, считать открытой! – воскликнула ведущая.

Учебный год… Он учебный? Но чему учат?

Они продолжают говорить о том, сколь великолепна школьная пора и сколь бесценно это время.

Эти дуры стоят и знают, что на них почти всем плевать здесь? Им нужны деньги… И много ли они имеют? Но да, нехорошо ведь к другим в карман лезть.

Но кто давал им право лезть в его карман?

Потом он со всеми пришёл в кабинет, заняли желаемые парты. Сидят.

Анастасия Александровна?

– Ш-ш-ш-ш-ш… – её речь лишь гулким шумом отдаётся в его голове.

Она предлагает решить ребус. Семья, верно. Это в жизни важно. Важно?

О чём говорит эта без пяти минут проститутка?

Он всё ещё не понимает, почему находится с этими людьми в одном кабинете. Он ещё спит… Надежда? Да, ещё не умерла.

Колокольчик. На этой линейке был этот проклятый колокольчик. Он звенел.

Он помнит, что этот звон, однажды пробивший брешь в его разуме, далеко не последний.

Это означает, что история будет повторяться.

Тринадцать человек, включая и его. Они называют это классом. Как забавно. Классов в этом причудливом месте много, но между ними в общем хранят равенство.

Но считают ли они равными себе подобных?

Позднее все стали расходиться. Цветы вокруг, ленточки, конфеты. Где Анастасия Александровна?

Да и чёрт с ней. Я снова дома. Что это было?

Глава 2. Страх

Сну вновь настал конец. Но он был так великолепен…

Его объятья постепенно разжимаются.

– Вставай, пора собираться, – прозвучал в меру строгий голос матери.

Куда?

Он ведь помнит.

Автобусная остановка.

Некоторые из них проживают в его деревне, он видит их. Он не знал их до этого.

Он почти не выходил из своего дома.

Он жалел? Нет.

Автобус.

Мимо проносятся пейзажи российских степей. Поля кукурузы. Кладбище.

Рассвет.

Мать сидит на соседнем сидении. Она не знает.

Она сопроводила его до самой школы, отпустив его руку лишь тогда, когда её белёсые стены и многочисленные окна, контрастирующие с глубокими тёмно-зелёными тонами рядом раскинувшейся рощи, показались на горизонте.

Идёт к зданию. Пришёл.

Уроки? Да, сорок пять минут каждый…

Перемены? Да, но не те, которых требуют сердца, а лишь по десять минут каждая.

Есть и двадцатиминутная после третьего урока. Трапеза.

В этой школе нет столовой. Каждый приносит свою еду, уготовленную ему его опекунами.

У него лишь чай. Он сам так захотел.

В их недолгих переменных рамках ему остаётся только стоять. Стоять у стены. Ему страшно куда-то ходить. Он не понимает, где для него безопасно.

В концах продолговатого здания этого учебного заведения располагаются кабинеты с людьми, составляющими собой старшие классы.

И почему многие из них так необычно на него реагируют, когда он там находится?

Нужно оставаться возле вахты у входа. Тут он на виду. Тут безопасно. Наверно.

Звонок. Звонок ещё один. И ещё.

Перемены сменяют уроки.

Что с этими уроками? Что на них объясняют? Письмо, математика, физическая культура…

Анастасия Александровна, стало быть, женщина многофункциональная.

Ну, хорошо.

Урок физической культуры, как правило, предлагает игры, и, как правило, предлагает он игры с мячом.

Он никогда не любил их.

Он, силой общих попыток по неясным причинам уговорить его, начинает играть.

Пропускает мяч. Снова.

С презренным взглядом от него требуют покинуть игровое поле.

Но он предупреждал их. Но им нет дела.

По завершению занятий он идёт к автобусной остановке.

Люди. Люди?

Они окружают его и начинают смеяться над ним. Хватать. Толкать. Бить.

За что? Он, пожалуй, задаётся не теми вопросами, какими следует задаваться.

Он кричит. Плачет.

Что они говорят? Почему называют красную ткань, висящую на верёвке живущей здесь старухи неподалёку, кровью его убитых родных?

Он не верит. Но ему страшно.

Его обращают в бегство сквозь слёзы и неумолимый страх встретить их снова.

Но ими будет нарушен их же урок.

Автобус.

Он вновь дома, но едва ли это способно теперь даровать ему покой.

– Не волнуйся, тебе там понравится! – голос матери отдалённым эхом вновь прозвучал в его голове.

Ложь.

Подушка утопает в слезах перед сном, который он не готов встретить со столь же лёгкой и чистой душой, как это было прежде.

И сон ему теперь лишь дорога в завтра, наступление которого он всячески пытался оттягивать, засыпая всё позже и позже.

Спасение? Нет, самовнушение.

Однажды наступает момент, когда нужно проснуться. Есть ли выбор? Он не готов.

Он всё проглотит до последней капли.

И укутается однажды в плотный саван собственных попыток убедить себя в адекватности происходящего.

Будет улыбаться.

Но не будет улыбаться.

Сон. Он всё ближе. С ним и покой.

Он не помнит колыбельных матери. Пела ли она их ему? Колыбельная ему теперь лишь адских бесов смех, что до сей поры временами звучит в его голове.

И было бы лучше забыть. Но он это помнит.

Глава 3. Хворь

Первый класс в его школе учится пять дней в неделю. Все остальные – шесть.

Его первая неделя прошла.

Он заболел.

Это, вестимо, грипп, но он не знает, какой. Он рад. Он рад?

Ему придётся остаться дома в грядущий понедельник, как и в пару понедельников после этого.

У него есть время, чтобы отдохнуть и подумать.

Куда он попал?

Ему уже давно стало ясно, что это учебное заведение. Но вместе с этим и нечто большее.

В этом месте люди вместе растут и вместе познают мир, приобретают навыки социального взаимодействия, учатся грамотно разрешать конфликты, дружить друг с другом, любить… Нет?

Да. По задумке.

Едва ли он что-то чувствовал по отношению к кому-либо из них.

Он не видел в их глазах души. Её нет?

Они едины, но он не един с ними.

Он странный. Не тот, с кем надо дружить.

Он желает зла? Нет.

Он может от всего этого убежать куда-нибудь на острова, где богатые тёти и дяди горя не знают? Нет.

Не заслужил.

Но ему сейчас необходим постельный режим и покой. Он это помнит.

Глава 4. Скорбь

Анастасия Александровна?

Ему однажды придётся вернуться. Что она скажет? Ничего.

Потребует записку от опекунов. Забавно.

Ну и чёрт с ней.

Она на ситуацию повлиять не в силах.

Преподаватели в учебных заведениях, в рядах которых стоит и она, не обременены великими полномочиями.

Они могут лишь кричать, будто они в своём теле не одни и не они им властвуют. Не стоит ждать большего.

Они знают. Все этим пользуются. Они – хозяева сложившейся ситуации.

Красен человек не титулом, красен он властью. И не в руках она преподавательских. К сожалению?

Ну, кому как понравится.

Вот и снова утро. Новый… нет, не новый понедельник.

Он здоров и вновь отправляется в судьбой уготовленное ему учебное заведение.

Как в первый раз.

В первый класс каждый раз как первый.

Страшно. Видели ли его отсутствие? Были рады? Огорчены? Его исчезновению или возвращению? Поскольку им без него худо или хорошо? Поскольку потенциальный друг не с ними или не с ними потенциальная жертва?

Их дело.

Страшно.

Но он снова тут.

Технология. Это предмет, где преподаватели с учениками делают какие-то поделки из всякого дерьма.

Раньше, кажется, уроком труда звался… но да ладно.

Он пользуется канцелярским набором, подаренным ему ещё на торжественной линейке, как и всем тем, кто школьный звонок слышит впервые.

В этом наборе у него оказались ножницы розового цвета с изображением девочек из некого детского мультфильма для соответствующей аудитории.

Смех.

У него ничего не выходит.

Смех.

Ему стыдно.

Анастасия Александровна принимается оказывать ему помощь.

К оказанию такого рода помощи она, судя по всему, не очень привыкла.

Да и чёрт с ней.

Русский язык. Его вызывают к доске.

Задание нетрудное, но положение неприятное.

Едва слышимы становятся насмешки над ним позади. Он вновь в центре внимания.

Смех.

Им нужен повод для него? Нет, видимо.

И он это помнит.

Всё как в тумане.

Его никто не ждал. Всем плевать.

После завершения занятий он принимает решение дождаться какого-нибудь взрослого попутчика на пути к автобусной остановке.

Его так не тронут. Он знал, что собираются. Но нет.

Он дома. Разочарование. Мог никуда из него и не выходить. Но надо. Да.

И снова слёзы. И это будет продолжаться.

Сдачи давать бесполезно. Зло породит лишь зло.

Ничего не изменить.

Глава 5. Друг

Этой ночью лунный диск в полной красе предстал на усеянном звёздами небосклоне.

Он её помнит.

Он уже в третьем, как они это называют, классе.

За минувшее время не изменилось ничего.

Он никто.

Или для кого-то он кто-то?

Один ученик из двенадцати его окружавших на протяжении этих лет был по отношению к нему ощутимо доброжелателен.

Порой даже умудрялся и встать за него.

Жора.

Весьма трудно сказать, что этот доброжелательный ученик обладал широким влиянием на остальных.

Но, возможно, обладал душой?

Он её не разглядел? Он ошибся?

– Слушай, можно к тебе в гости сегодня, если родители не скажут ничего? В игры на мобиле порубимся, – с надеждой задал ему друг одним солнечным учебным днём свой вопрос.

Он отказывать ему не стал, хотя и было всё это весьма странно. Неудобно.

Но друг пришёл вовремя.

Времяпрепровождение с другом было для него в некоторой степени нежелательно, но вовсе не из-за негативного к нему отношения.

Не привык лишь.

Но не стал ему в этом признаваться.

Они провели бок о бок время без каких-либо конфликтов, играя в онлайн-игры на своих планшетных компьютерах.

Но всё же он был рад завершению этой встречи, в его глазах всё это было излишне наиграно и чересчур натянуто.

Он был рад лишь тому, что хотя бы на вид мнение о нём плохое не у всех.

Это хотя бы что-то.

Но он ошибся. В друге.

В будущем наступали и другие чёрные дни.

И было в те дни слёз целое море, и смех был его приливом, а молчание – отливом.

Он был в приливе.

Он смеялся над ним со всеми.

Страх. Им руководил страх стать своим другом.

Но друг не хотел его терять. Он хотел усидеть на двух стульях.

Упав между ними.

Не друг.

Глава 6. Театр

Пятый класс.

Средняя школа.

Нет перемен, только те, что по десять минут каждая.

Разве что получалось теперь чаще ходить к автобусной остановке после занятий без сопровождения взрослого.

Реже донимали.

В некоторых учебных заведениях после наступления нового года наступает такой день, когда каждый класс, готовя свой спектакль по какому-либо произведению за три недели до него, позднее выступает с ним.

Традиция, разумеется, и его класс стороной не обошла.

И не было столь удивительно, что одну из женских ролей дали именно ему.

Репетиции. Репетиции. Репетиции.

Они проводились, как и положено, на протяжении трёх недель.

Смех. Смех. Смех.

Он был, как и положено, на протяжении трёх недель.

Пришла пора выступать.

У него не было костюма для спектакля.

Костюм был собран из пары вещей одноклассниц, позволивших их позаимствовать на время выступления, и также вещей, найденных уже в закромах самого учебного заведения.

Это выглядело забавно.

Не для него.

Но для всех.

– Тёлка! Тёлка! – послышались негромкие возгласы со стороны зрителей.

Обидно.

Но бить его потом никто не стал.

На этом спасибо.

Он это помнит, но не понимает, нарочно ли его поставила на эту роль… нет, уже не Анастасия Александровна.

Оксана Николаевна.

Но да чёрт с ними обеими.

Глава 7. Инцидент

Шестой класс.

Он стал чуть более общительным и некоторые стали к нему чуть более лояльны, но вряд ли можно с уверенностью сказать, что это оказало существенное влияние на его состояние в положительном плане.

Зима.

Прекрасное время.

Будь то вьюга поздним вечером или раннее утро, ледяное пламя рассвета, обжигающее своим холодом.

Он это помнит.

Он возвращался домой.

Путь он держал уже с автобусной остановки в своей деревне, ему оставалось всего пару сотен метров до ворот своего дома.

Его догнали.

Двое начали его забрасывать снежками, преимущественно в лицо.

За что?

Ни за что.

Он не сделал им ничего плохого.

Крики. Плач.

Снова крики. Снова плач.

Убежав вперёд, они бросили несколько снежков в его дом.

Это неприятно было видеть.

Он в истерике.

Он молит мать о том, чтобы она уговорила отца принять меры.

И это даёт свои плоды.

Кто-то скажет, что это позор. Но он уже был донельзя опозорен.

Ему нужен был покой. Покой.

Издевательств стало меньше. Его стали сторониться.

Не униженный – изгнанный.

Глава 8. Любовь

Он тоже так думал.

Одна из девушек в его классе имела весьма привлекательную внешность, училась достойно, вредных привычек не имела и в целом была одной из тех единиц, что не делали ему больно.

Изгнанник.

Влюблённый изгнанник.

Неужели он что-то может? Он не может.

И он ей не нужен.

Не стоит даже и пытаться.

Но нужна ли она ему?

Порой люди любят образы, не самих людей, и он знал, что внутри это не тот человек, который ему нужен. Не человек.

Нет души. Тело.

Ради одного лишь тела он не будет лезть в капкан.

Он это помнит.

Глава 9. Прощание

Вот и пришла пора покидать это проклятое место.

– Не волнуйся, тебе там понравится! – и снова этот материнский голос в голове.

Он сопровождал его на протяжении девяти лет.

Он вернулся с выпускного торжества.

Это конец.

Все экзамены давно сданы, на руках у него аттестат о неполном среднем образовании.

Муки завершены. Завершены?

Он не знает.

Хватит ли в нём сил жить после всего этого дальше?

Он всё это помнит, он уже не сможет забыть и вернуться к нормальной жизни.

Ночь.

Она уже не та, какой была перед первой в его жизни торжественной школьной линейкой.

Она ясна и изящна, клык месяца подобен осколку чего-то древнего, непознанного, а звёзды вокруг него берегут его величие и чтут превосходство его света.

Один шаг. Одно решение. Один путь.

Наутро родителей ждала лишь предсмертная записка на столе.

Глава 10. Смерть

«Мне понравилось, мама».

Оглавление

Глава 1. Прибытие

Глава 2. Страх

Глава 3. Хворь

Глава 4. Скорбь

Глава 5. Друг

Глава 6. Театр

Глава 7. Инцидент

Глава 8. Любовь

Глава 9. Прощание

Глава 10. Смерть