Последняя сигара. Сборник рассказов [Александр Елизарэ] (fb2) читать постранично, страница - 4

растрогался отец.

Последняя к старту прибежала Маша.

– Фу-ты, наконец-то, – обрадовался Миша. – Быстрее беги в лифт. У тебя место «101», бронь самого профессора, десятый этаж рядом с кабиной управления, скажешь представитель начальника проекта, итак, дальше! Ладно?

– Ладно, Мишенка, что-то я трушу, вроде и лететь не хочу, мне и так здесь с тобой хорошо.

– Ну-ка, не дрейфь, профессор мне кое-что рассказал, я тебе потом скажу. А сейчас давай в лифт и к себе на место, дорогая…

Они целуются, девушка садится в лифт, «Молния» закрывает дверь.

– Внимание, внимание, до старта «Молнии–31» остается десять минут. Все телекомпании России ведут свои репортажи из Москвы. На борту пять космонавтов космических сил России, майоры: Заревой, Горелов, Зверев, Арсибеков. Командир экипажа полковник космической гвардии Иван Рощин и сто один пассажир в придачу! Удачи нашим космонавтам и мягкой посадки!

Трибуны ликуют. Духовой оркестр играет «Прощание славянки». Профессор Зеница настороженно смотрит с командного мостика на ракету. Он чем-то расстроен и подавлен. Он говорит в микрофон:

– Командир Рощин! Говорит «первый», как понял? Прием!

– Вас понял, «первый», – ответил биоробот.

– К старту готовы?

– Так точно! К старту готовы.

– Максимальная готовность!

– Есть, «первый»!

– Включить двигатели на прогрев!

– Есть, двигатели включены… «Первый», у нас проблемы, отключился второй пилот. Он задымился!

– Ясно, примените пенный огнетушитель. Черт с ним. Продолжайте взлет!

– Есть профессор! Поехали…

В это время в салонах ракеты радостное ликование и разговоры.

– Батя, классно, да? Щас полетим! – радостно кричит толстяк подросток.

– Конечно, сынок, тем более сэкономили двести штук. Пацаны умрут от зависти! – отвечает бизнесмен.

Радуются все: дети, тетушки, мамы и папы, бизнесмены и иностранцы, все переполнено ожиданием взлета.

Алексей Синичкин успокоился, но все же не доволен собой:

– Надо же, черт меня дернул позвонить на телевидение. Это провокация, а от провокации до катастрофы всего один шаг…

Командир корабля командует:

– Внимание! Двигатели прогреты, все системы в норме, экипажу занять места по расписанию. До взлета 30 секунд! Ключ на старт! Маршевый двигатель включить!

– Уже включены давно! Мы оторвались от поверхности! – командир корабля злобно улыбнулся.

Вся конструкция наполнилась гулом и мощью. В этот момент «Молния» содрогнулась, как лошадь, увидевшая льва в трех метрах от себя и двигатели, отключились.

Командир докладывает «первому»:

– Профессор, не работает первый маршевый двигатель!?

– Отлично! Отключить все системы, старт отложить на двадцать минут! Да, не забудьте вынести из ракеты задымившего второго пилота.

– Есть! Экипаж, отключить все системы…

Трибуны замерли. Раздался свист и недовольство:

– Вот как всегда, дальше Москвы не улетят!

Голос профессора раздался в каютах «Молнии»:

– Внимание, всем пассажирам «Молнии»! К сожалению, у нас появились некоторые технические накладки. Не включился первый маршевый двигатель. У нас имеется второй маршевый двигатель, так что через двадцать минут старт состоится. Спасибо за внимание. Елки-палки, итак, дальше!

Больше профессор ничего не сказал, он ждал…

Услышав в наушники сообщение профессора, Алексей Синичкин отцепил ремни, удерживающие его и сына в креслах, взял Августа за руку и направился к выходу.

– Папа, мы что, выходим?

– Да! Лететь никак нельзя. Корабль не исправен. Это путешествие становится не просто глупым, но и категорически опасным! – отец был непреклонен.

– Смотрите, папаша струсил и уводит сына, – заржал пассажир из каюты бизнес класса.

– Эй, сына оставь, он смелее тебя! – кричали ему чужие и глупые, по его мнению, люди.

Маша, сидевшая в своем кресле одна, с ужасом думала, как здесь не уютно: все холодное, совсем маленькое окошко. «Как здорово с Мишкой в траве целоваться и смотреть в глаза друг другу! Как это сказочно быть влюбленной в первый раз…»

Когда объявили о поломке одного из двух двигателей она расцепила ремни и побежала к лифту.

«К чертям собачьим, – подумала она, – видно я не космонавт, родители мои детские врачи, я журналистка. Я не хочу летать в космосе, я хочу бегать по траве босиком и хочу! Хочу? Хочу детей, мальчика и девочку… От него, от этого очкарика и будущего профессора Мишки.»

На выходе из «Молнии» стоял профессор Зеница. Он обнял вышедших из нее Алексея Синичкина и Машу Москвичеву, а маленького Августа взял на руки.

– Друзья мои, пойдемте ко мне на командный мостик, я расскажу вам очень много интересного. Пойдемте, итак, дальше!

Тем временем, на ракете вновь начался запуск двигателей. «Молния» зашумела и затряслась. Старт! Ракета вибрировала, приподнималась и опускалась в специальной сетке. Качалась и тряслась, ее двигатели гремели и стонали под многотонной нагрузкой, но «Молния» так и не взлетала. Через три минуты двигатели отключили, все стихло. Слышно было, как летает овод над ухом