Призраки прошлого [Святослав Владимирович Буробин] (fb2) читать постранично, страница - 3

будет винить себя в этой глупой и бессмысленной смерти. А затяжное самобичевание еще никого до добра не доводило, так и с ума сойти можно!

Тяжёлое «Эй» за спиной выдернуло Александра из пучины непродуктивных мыслей, он резко обернулся. Сзади стояло грузное подвыпившее тело. «Есть закурить?» – вопрос звучал, скорее, как приказ. Саша трясущимися руками достал из пачки последнюю сигарету и протянул незнакомцу. *Щёлк*, *щёлк*, *щёлк*. С третьего раза, наконец, удалось выбить искру. Искру, бесконечно похожую на Сашу. Вспыхивает быстро светом тысячи солнц, гаснет ещё быстрее, сливаясь с вечерними сумерками и оставляя после себя лишь темноту. Темнота… Всепоглощающая, безмолвная и неотвратимая.

Стоп, почему так темно?

Веки распахнулись синхронно с глубоким вдохом. Зрение неохотно сфокусировалось, грудь поднималась и опускалась в такт биению сердца. «Грязный потолок, люстра и никаких искр. Ни одной» – резюмировал Александр. «Странно, искр нет, а затылок огнем горит. Ох, натерпелась моя бедная головушка». Рука машинально погладила проблемный участок головы, но тут же одёрнулась. Больно. Похоже, Александр свалился на пол и ощутимо приложился об батарею. «Опять сознание потерял, что ли? Глупый-глупый организм, ты не понимаешь, что нам обоим хуже делаешь?». «Хотя ты не глупый, ты тупой как валенок, если себя не жаль, то хоть мне дай пожить». Неизвестно, понял ли организм Сашин посыл, но хотелось бы в это верить.

Аккуратно поднявшись на ноги и нащупав упаковку таблеток, название которых было затёрто с течением времени, Саша сразу почувствовал облегчение. Не физическое, но моральное. Спустя пару ловких движений таблетка оказалась в желудке, а это значит, что через минут 15-20 не останется никаких кошмаров и вредных мыслей. «Совсем-совсем!» – обрадовался своей находчивости Александр. Довольный собой, но всё-таки ещё тревожный, наш герой зашел в ванную комнату. Нужно освежить лицо и смыть с себя сокрушительную тяжесть сегодняшнего утра.

Взгляд упал на старое заляпанное зеркало, чьё состояние мало волновало. Куда больше волновало состояние того, кто в него смотрел. Морщины и мешки под глазами ярко контрастировали с относительно молодым возрастом. В глазных белках проще было посчитать капилляры, которые не полопались, чем наоборот. Волосы торчали клоками, тонкие губы забыли, когда в последний раз по-настоящему улыбались. Только нос выглядел неплохо, его вообще сложно испортить. Когда-то приятные черты лица исказило время, алкоголь, вещества и безвкусно прожитая жизнь.

«Есть ли что-то более жалкое и отвратительное, чем эта пропитая морда в отражении? Как ты думаешь, Сашка? Как я думаю? Я думаю, что ничего не может быть хуже лица труса, оставившего единственного близкого человека умирать в той халупе. Испугался ответственности и сбежал, хорош дружок, нечего сказать!». Мышцы лица свело так, что получилась злобная неестественная ухмылка. Нет, Александр ещё не настолько двинулся, чтобы на полном серьезе разговаривать с самим собой. Наверное. Просто это отчасти успокаивало, позволяло думать, будто ситуация произошла не с Сашей, а с кем-то другим, с его собеседником. По щеке медленно стекала слеза, огибая все неровности кожи. Медленно и неспешно, оставляя за собой солёный след. Приятно и странно, тепло и забвенно. Кажется, препарат начал действовать. На ватных ногах Александр добрался до кухни. Сложно описать эффект нейролептиков, многим здоровым людям он едва ли покажется приятным. Слабость, спутанность сознания, рассеянное внимание, желание хорошенько поспать. Каша в голове. Но эта каша – самое приятное, что у Саши есть на данный момент, ведь она свободна от тревог и забот, отчаянно терзающих больную голову. И только в такие моменты можно по-настоящему отдохнуть.

Небо нахмурилось. Скоро начнётся дождь, и прольётся всемирная печаль. Вода ненадолго смоет городскую грязь и неприятную тяжесть, ощутимо повисшую в воздухе. Туда-сюда спешно пробегали люди, чувствующие приближение ливня. Они мечтали укрыться где-нибудь, чтобы не промочить свои куртки, пальто и всякую прочую верхнюю одежду. «Забавно наблюдать за этой бесполезной суетой. Зачем выходить на улицу, если можешь промокнуть? Вот уж действительно, людская глупость не имеет границ!» – изумлённо подумал Александр. Было слишком лениво смеяться, хоть и очень хотелось.

Все человечки уже попрятались под крышами и козырьками подъездов. Они опасливо озирались по сторонам и недовольно вздыхали. Но погоде на эти вздохи было решительно всё равно, она никуда не спешит. И вот, наконец, первые слезинки окропили живую землю и мёртвый асфальт. Капли отсвечивали серо-голубым цветом и будто бы выстукивали ритм какой-то трагичной, но в то же время романтичной и чувственной, песни. Мысли были далеко, они не обретали конкретных очертаний. Вязкие и… пушистые? Да, наверное, пушистые, как облака. Лёгкие, как первая и последняя любовь.