Арабский Халифат в раннее Средневековье [Евгений Александрович Беляев] (fb2) читать постранично, страница - 4

формах семьи и брака.

Другим трудом, заслуживающим особого внимания при изучении первобытно-общинного строя арабов, является «Мукаддима» Ибн Халдуна. В этом выдающемся произведении арабской феодальной историографии содержатся наряду с интересными познавательными материалами ценные обобщения и выводы. Великий автор «Мукаддимы» проявлял особый интерес к хозяйству и общественному быту арабских племен, видя в них наиболее типичных представителей кочевых народов.

В отличие от арабских источников сведения об арабах V–VI веков, содержащиеся в сочинениях писателей и в документах сопредельных с Аравией цивилизованных стран, имеют случайный характер и не всегда достоверны. Это объясняется тем, что для этих писателей и для их осведомителей внутренние области Аравии в то время оставались недоступными, а следовательно, и неведомыми. Некоторый интерес у историка арабов могут возбуждать только сирийские хроники и юридические материалы.

Географическая среда

Невозможно представить Аравию без арабов. Уже исторические источники, относящиеся к глубокой рабовладельческой древности, сообщают об арабах как об исконных обитателях Аравийского полуострова.

Аравия — огромный полуостров, площадь которого достигает 3 млн квадратных километров. Сами арабы всегда называли Аравию «Джазират алараб», что значит «остров арабов». Такое название они обосновывали тем, что моря и реки окружают Аравию со всех сторон. При определении северной границы Аравии всегда наблюдались значительные колебания. Знаменитый средневековый арабский географ Йакут ар-Руми (1179–1229) говорит, что нет единого мнения при определении северной границы Аравии. Другой арабский географ, ал-Хамдани (умер в 945 году), специально занимавшийся изучением географии Аравийского полуострова, считает северо-восточной границей этого полуострова Евфрат в его нижнем течении, а северо-западной — палестинское побережье Средиземного моря. Такое определение северных границ Аравии, за исключением Палестины, вполне приемлемо для V–VI веков. Несомненно, Сирийская пустыня (Бадийат ашшам) тогда входила в состав Аравийского полуострова, составляя его неотделимую часть. В V–VI веках политические границы с Византийской империей и Иранским царством Сасанидов проходили так, что оставляли все пространство Сирийской пустыни в полном обладании населявших ее арабов.

Длина береговой линии Аравийского полуострова более 5500 километров, причем эта линия отличается весьма малой изрезанностью, напоминая в этом отношении соседнюю Африку.

Деление Аравии на отдельные области всегда было неопределенным, а нередко необоснованным. Ал-Хамдани и Йакут предлагают разделение «острова арабов» на пять частей: Тихама, ал-Хиджаз, ал-Неджд, ал-Аруд и ал-Йемен.

Территория каждой из этих основных областей Аравии определялась только приблизительно, так что почти каждый арабский географ считал возможным высказывать собственное мнение о ее границах. Абу-л-Фида (1273–1331), ссылаясь на сочинения своих предшественников, так определяет каждую из этих областей: «Тихама — южная часть Хиджаза; Неджд — страна, расположенная между Хиджазом и Ираком. Что касается Хиджаза, то это горная страна, которая простирается от Йемена до Сирии; Медина и Амман входят в его состав, Аруд — не что иное, как Йемама, то есть страна, которая простирается до Бахрейна»^{4}.

Для историка, изучающего прошлое Аравии, отдаленное от нас почти на полтора тысячелетия, исключительно важным является вопрос: изменились ли географические условия (и прежде всего климат) в этой стране за последние полторы-две тысячи лет. Современная географическая наука отвечает на этот вопрос отрицательно. Можно вполне определенно сказать, что за это время никакого уменьшения осадков и никакого усыхания почвы в Аравии не произошло^{5}. Поэтому для изучения географической среды Аравии V–VI веков мы вполне можем пользоваться не только средневековой литературой, но и современными сведениями.

Географическое обследование Аравии было завершено только в период между двумя мировыми войнами. Еще в конце XIX столетия о некоторых внутренних областях этого обширного полуострова европейцы имели менее точное представление, чем о видимой стороне Луны.

В XVIII веке историк Эдуард Гиббон, отражая наивные представления современных ему европейцев об Аравии, писал: «В страшной аравийской пустыне беспредельная песчаная равнина перерезывается остроконечными и обнаженными горами, а лишенную всякой тени или прикрытия степь опаляют жгучие лучи тропического солнца. Ветры… не только не освежают, но распространяют вредные и даже смертоносные туманы; они то вздымают, то развевают по воздуху песочные горы, которые можно сравнить с высоко вздымающимися волнами океана… Вода… служит там предметом желаний и споров»^{6}. И даже в начале XX