Адвокат беса [Борис Акунин] (fb2) читать постранично, страница - 3

Данный материал (книга) создан автором(-ами) «Борис Акунин» выполняющим(-и) функции иностранного агента. Возрастное ограничение 18+

свежеосвобожденного политкаторжанина Мандельного.

Политтехнолог Марковкин втолковывал своему подопечному: «У Мандельного нет против вас ни одного шанса. Это архетипическая альтернатива «лузер-ачивер», при которой, как учит Карл Юнг, стихийное бессознательное автоматически выбирает формулу успеха, потому что в среднестатистическом человеке живет суеверный страх перед страданием. Телезрители даже не будут вникать, о чем вы с оппонентом дебатируете. Просто увидят на экране красивого, здорового Фаворита Судьбы — и бледного, изможденного Вестника Беды. Триумф гарантирован».

Это уже потом вскрылось, что политтехнолог Марковкин был давним, глубоко внедренным агентом ЦРУ и вся операция с кодовым названием «Волк и теленок» разработана в Лэнгли. Во время же теледебатов, когда зубастый оппозиционный волчина, закаленный в полемических баталиях, рвал на куски беспомощно мычащего телятю и на экране цифры поддержки Романа Честнокова таяли, ведя стремительный обратный отсчет, все были совершенно ошарашены.

Дебаты произошли в пятницу. Назавтра, в «день тишины», умерли телефоны всех высших должностных лиц. В большом доме на Лубянке в ночь на субботу горели все окна, а в ночь на воскресенье — ни одного. «Наши-Маши» выкинули свои майки и самораспустились. В воскресенье экзит-поллы показали, что Мандельный побеждает в первом же туре, с большим отрывом.

И всё. Капитальный ремонт российского государства начался всерьез.

Председатель Думы на свой пост был выбран недавно. Его просто не могли не выбрать — он единственный мужественно воздержался, когда парламент в роковом феврале голосовал за «спецоперацию». Потом, правда, воздержавшийся божился, что перепутал кнопки, но если так, то его кривой палец направляла Фортуна.

Первой же инициативой новоизбранного президента Мандельного была поправка к Конституции, превращавшаяся РФ в парламентскую республику — чтобы в России никогда больше не установилась диктатура. Это означало, что председатель Думы превращается из попки-дурака в важнейшую государственную фигуру.

Важнейшая государственная фигура представила оратора высокому собранию, по дурацкой официозной привычке рассказывая мне, кто я такой.

— Уважаемый Борис Григорьевич, вы вошли в русскую литературу на исходе прошлого тысячелетия, продолжая своим творчеством великую гуманистическую традицию всемирной отзывчивости, идущую от Достоевского, Толстого и Чехова, — бубнил председатель по бумажке. — На ваших романах выросло уже несколько поколений россиян, которые учились у вашего героя Виртуоза патриотизму, благородству и бескорыстию...

Я изо всех сил держал лицо. На меня были направлены телекамеры. Нельзя кивать — нескромно, нельзя кривиться — невежливо. Максимум — легкая ироническая улыбка для понимающих, а так — только терпеть, когда эта бодяга закончится.

— Добро пожаловать на родину, дорогой классик, — провозгласил председатель. — Мы ждем от вас мудрого писательского слова. Господа депутаты, встречайте: Борис Тургенчиков!

Гул затих. Я вышел на подмостки.

Вся центральная часть была занята парламентским большинством — плотной массой «честнороссов». Справа, кучкой, сидели угрюмые коммунисты — боялись, что я потребую вынести Ленина из мавзолея, и готовились дать отпор. Маленькая фракция «единороссов» была с обеих сторон отделена чумными рядами пустых кресел. «Патриоты» отсутствовали — бойкотировали выступление «русофоба», и черт с ними, кому они сейчас интересны?

Коротко оглядев зал, я устремил взор ввысь — жена велела не опускать голову, а то висит зоб. Бороду отрастить, что ли, небольшую, тургеневскую, не в первый раз подумал я.

— Исторические обстоятельства сложились так, что вы, люди очень разные и, что уж скрывать, пришедшие в эти стены вовсе не для защиты демократии, оказались инструментом, который вернул Россию на путь свободы. Вы приняли ряд эпохальных законов, кардинально реформировали конституцию и уже поэтому войдете в историю. Ваша работа скоро закончится, через полгода новые выборы. Но полгода при нынешнем темпе событий — большой срок, и на вас лежит огромная ответственность. Есть времена, пригибающие человека книзу, заставляющие его пресмыкаться. И есть времена, когда человек расправляет плечи и раскрывает крылья. Сейчас именно такое время. Не ползайте, летайте!

Слушали меня так себе. Вероятно, я метал бисер перед свиньями. Все эти функционеры, деляги, проныры добыли себе мандат лизоблюдством, интригами или при помощи взятки. Революционные законы они приняли, потому что такие уж ветры задули в высших сферах. Но я верю в «эффект Пигмалиона». Чем больше уважения выказываешь индивидууму, тем охотнее он демонстрирует, что уважения достоин. Пусть эти мордатые дяди и тети ощутят себя историческими деятелями.