Федор Александрович Васильев [Юрий Федорович Дюженко] (fb2) читать постранично, страница - 5

образа. Сила и красота природы еще больше оттеняют вопиющую нищету деревушки с ее едва не разваливающимися избами, на прогнивших крышах которых лишь кое-где уцелела солома, скормленная скоту за голодную зиму.

В грязной речонке, узкой, как канава, крестьянки полощут белье, сюда же они ходят по воду.

Картина эта особенно по своему содержанию была значительным явлением в русском искусстве. Правда, ее колорит не отходит еще от темных коричневых оттенков. Имеются в этом полотне и погрешности в перспективе, непомерно велик, например, теленок у ближней избы слева, слишком мала фигура уходящей женщины. Но более всего вредит картине форма и рисунок центральной группы деревьев. Они вырываются среди других деревьев и по цвету; их ярко-коричневые кроны не вяжутся с нежно-зеленой листвой соседних берез.

Однако вскоре даже внешнее сходство в частностях с нерусскими оригиналами становится нетерпимым для Васильева. Также в 1869 году Ф. А. Васильев написал и замечательную картину «После дождя», которая находится в Государственной Третьяковской галерее.

Простой облик типичного русского пейзажа раскрыт с такой теплотой и обаянием, что, глядя на него, нельзя оставаться равнодушным к этой дороге со сверкающими лужами после дождя, этим темнеющим силуэтам не слишком пышных деревьев, верхушки которых золотятся мягким вечерним светом, этим деревенским лошаденкам, которые тащат по непролазной грязи воз с сеном. И эта грязная дорога с увязающей в ней телегой придавала пейзажу оттенок осуждения, легко понятного современникам, знакомым со «знаменитым» бездорожьем царской России. Художник не упрощает своих чувств к природе; своим произведением он как бы говорит, что даже такая - нищая и убогая - Россия прекрасна и любима.

Это как бы отдыхающая, умиротворенно-засыпающая природа, любуясь которой «мы чувствуем в душе ту тихую печаль, что слаще радости», как звучало это в стихах Некрасова.

Колорит пейзажа выдержан в прозрачных золотистых тонах. Особенно свободно написано небо, пронизанное догорающим вечерним светом; сверкают лужи на дороге и, постепенно затухая, нежный свет окутывает дали.

Редко кому из русских художников до Васильева удавалось так живо и верно передать мягкое вечернее освещение. И это можно сказать без всяких скидок на его молодость. Причем не следует забывать того, что это освещение выражает эмоциональное настроение пейзажа. То есть иначе - это ключ образа.

Без любви к природе, по мнению художника, невозможно полное счастье. И Васильев считал своим долгом помочь людям обрести это счастье, обогатить и возвысить человека.

Картина «После дождя» была уже таким произведением, в котором Васильев нашел ответ на основные вопросы, волновавшие его; в этом пейзаже слились воедино красота и правда, живописность и глубокое знание натуры, социальная направленность и тонкая лирика.

Отныне творческий путь Васильева окончательно определился. Картину Васильева можно не только поставить рядом с произведениями других русских пейзажистов, но и отвести ей самостоятельное место.

В конце 60-х годов определилась весьма своеобразная техника живописи Васильева. И. Е. Репин вспоминает, как он, впервые посетив мастерскую Васильева, был поражен живописностью его произведений и спросил, как это он справляется с картинами такими маленькими кистями? На это Васильев ответил ему: «О, я всегда работаю маленькими колонковыми: ими так хорошо лепить и рисовать формочки… А мазать квачами, как заборы, такая гадость, ненавижу мазню…»

В эти годы Васильев созрел уже и как мыслящая личность. Оформились его основные эстетические воззрения. Произошло это при прямом воздействии многих передовых художников, и в первую очередь Крамского и возглавлявшейся им знаменитой Артели петербургских художников, которая в середине 60-х годов находилась в расцвете своей популярности.

Несмотря на то что Васильев не получил законченного общего образования, он был человеком культурным и- начитанным. Даже люден, близко его знавших, он поражал не по годам зрелыми и глубокими суждениями в разных областях знаний. Особенно оригинальны были его высказывания по вопросам искусства; он не только был в состоянии подняться до понимания самых важных и сложных вопросов передовых художественных течений, но и опережать иной раз развитие художественных воззрений своего времени. Так, например, в период повального увлечения русских пейзажистов дюссельдорфской школой живописи Васильев, тогда совсем еще мальчик, на многолюдном собрании в Артели петербургских художников громогласно заявил, что дюссельдорфцы не отвечают задачам времени и что «перед натурой они ни к черту не годятся». Тогда высказывание Васильева только возмутило уверенных в своих мнениях художников, но уже через год-два, когда русская пейзажная живопись сделала большие успехи, для тех, кто запомнил слова Васильева, стало ясно, насколько он был прав.

Васильев одним из первых выдвинул требование в среде передовых