упивались популярностью и деньгами. Их приглашали на разные телепередачи, делали документальные фильмы и даже разоблачения. Вокруг вились заговоры, скандалы и слухи. Деньги, деньги, деньги. Рябов с омерзением к себе затянул галстук на шее. Почти сразу вырвался легкий кашель из-за сжатого кадыка.
– Сегодня не умереть, – боль на запястьях только подтвердила тихое заключение.
Рома застегнул рукава мерцающей OLED-рубашки2 прямо поверх бинтов. Ещё три дня назад он в сердцах вспорол себе кисти рук. «Вдоль, а не поперёк» – как завещала «шутливая» фраза из далёких двухтысячных годов. И странно, что вспомнилось это в тот момент, когда острие битого стекла от опустошенной бутылки «Macallan» коснулось кожи.
А говорят, перед смертью человек видит всю свою жизнь. Наверное врут. В конце концов, кто нам расскажет правду, если следом наступает вечный покой? Разве что загробная жизнь существует – и мы получим ответ на волнующие вопросы через доску «Уиджи» или другую атрибутику шарлатанов. Даже спустя сотню лет мистификация никуда не делась. На просторах Всемирной постоянно возникает спам с очередным ясновидцем. Не было бы спроса – не было бы и их.
Биоинженер вышел на улицу. Дороги от дома до авто он не помнил.
– Алексей Владимирович просил поторопиться. Скоро его рейс, он ждёт Вас около получаса.
– Спасибо, Ириш, – Рябов улыбнулся молодой девушке – тщательно подобранному водителю на его придирчивый вкус. – Поехали.
Путь от дома до ресторана занимала час езды. Самое время «залипнуть» на сияющие здания и уличную атмосферу.
Вид её в две тысячи сто тридцатом изменился радикально. Где-то в пятидесятых первой сотни (так теперь именовались десятилетия двухтысячных) начались глобальные реформы:
«Бессмертие, молодость, блеск –триединства новой эпохи! Природа сосёт!» Скандировала неоновая молодёжь. Эпоха экофрэндли закончилась. Началась эпоха искусственности! Металл, стекло и глянец. УФ-вывески захватили всё пространство города. Люди не отставали. Светочувствительные татуировки стали главным украшением тела.
Второй рубеж для общества оказался настоящим вдохновением. Вечная молодость, но с условием всепоглощающего рака – выявить все ошибки пока не удалось. Человечество второй сотни двухтысячных плотно «сидело» на мощной химиотерапии. Массовое облысение превратилось в эталон новой моды. Появилось движение – МК-фалки. Субкультура, увлечённая деформацией черепа и вживлением имплантов головы, шеи, плеч, быстро набирала сторонников в свои ряды.
Одежда перетерпела такие же изменения, как и тела людей. Помимо OLED-вещей, латексные костюмы кислотных цветов, копирующие образ роботов винтажной поп-культуры, стали новым взрывом. По популярности с ними соревновались разве что головные уборы для лысин из стекла и металла.
Завидев нужное здание, Рома перевёл OLED-рубашку в режим мягкого серого мерцания, оправил чёрные штаны из плотного синтетического материала и надел серебряную накладку на лысину по типу древней кольчуги. Края её шли от висков и застёгивались на затылке.
– Малышка, у входа. Жди меня минут через двадцать.
– Вас поняла, Роман Тимофеевич, – Тесла остановилась.
Дверь машины открыл швейцар, но встретили инженера синие слепящие огни ресторана. Внутри атмосфера держалась менее вычурной. Холодные оттенки сине-зелёных цветов, приятная полутень, тихий EBM3. Круглые стеклянные столы с голограммой медуз и хрустальные капельницы в виде изогнутого пузыря возле каждого посетителя. Через такие люди вливали в себя конские дозы химического коктейля.
Игнорируя любые приветствия в свою сторону, учёный прошёл знакомым путём от двери до столика, где друг потягивал «голубую лагуну».
– Рябчик, конкретно тебе вечность дана для того, чтобы научиться следить за временем. Два часа, Ром. Два! Я опаздываю на рейс из-за тебя! – Лёша в сердцах бросил коктейльную трубочку на стол.
– Полтора, – Рябов сел напротив.
– За-ва-лись.
– Лучше скажи, какой кайф летать эконом-классом, когда в состоянии купить себе личный самолёт и не париться о времени?
– Ровно такой же, что и иметь молоденькую МК-фалку в водителях, вместо нормального мордоворота. У всех свои фетиши.
– Твоя правда. Иметь её интересней, чем мордоворота.
Алексей возмущённо цокнул языком.
– Белый русский без ликёра и смесь номер два4. Это всё, – не успел подошедший официант открыть было рот, как Рома уже сделал заказ.
Тот сразу испарился.
– У меня для тебя, оболтуса, подарок есть, – Григорьев полез в винтажный портфель, какие бывают у собирательного образа инженера.
– Погоди, Лёх. Я хотел поговорить по поводу проекта.
– Чё?
– Не думаю, что справлюсь, понимаешь… Как бы… Мы сделали прорыв в науке. Огромный. Помнишь, как горели?
– Ты чё, съехать решил?
– Да как сказать. Сгорел скорее.
– Чего это?
– Ты ведь осознаёшь, что происходит вокруг? В нашем городе, в
Последние комментарии
15 минут 3 секунд назад
2 часов 45 минут назад
2 часов 53 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 20 часов назад