Фотография [Фридрих Наумович Горенштейн] (fb2) читать постранично, страница - 7

на самой макушке, легкой, багровой розочкой лежал осенний листик, очевидно, спорхнувший с дерева.

— Девушка, у вас листик на голове, — само собой сказалось.

— Что? — она подняла неприветливые серые глаза на постороннего, пристающего. Видно, не впервой приставали, отсюда и настороженность.

«Серые глаза при темных волосах — замечательно», — подумал Митенька.

— На вас листик упал с дерева, я сниму, — и, совсем осмелев, быстро снял листик, — я его на память оставлю, как цветок, вами подаренный.

— Я вам ничего не дарила, — сказала Светлана, но уже мягче и вдруг улыбнулась.

— Меня Дмитрий зовут, — заторопился Митенька, ободренный ее улыбкой, — я тоже учусь в гидротехническом.

— Очень приятно, — сказала Светлана и пошла, играя тренированной попочкой гимнастки.

Митенька шагнул было следом, но не решился. На первый раз и того довольно. Пенилось в голове, легким ногам хотелось прыгать, а тут, кстати, оркестры нескольких праздничных колонн объединились, стали кругом и заиграли «Катюшу» — «Расцветали яблони и груши...». Крепкий парень, чубатый, плосколицый, курносый, узкоглазый, выскочил на середину круга, раскинув руки и стуча ногами.

— Казанец пошел, — сказал рядом с Митенькой весело один из прихлопывающих.

Плясал Казанцев, боксер, спортивная гордость гидротехнического. «И я пойду», — вдруг подумалось легкой, смелой от пива, Митенькиной голове. У себя дома, в провинции, Митенька с седьмого класса был участником кружка народного танца при местном доме пионеров. Митенька хоть и не крепок в плечах, но высок, ноги длинные. «И я пойду, — думает Митенька, — вокруг все более народу собирается, может, и Светлана подойдет», Выскочил в круг. Пляшущий Казанцев глянул на Митеньку и подмигнул: «Давай, давай». Пошел Митенька ногами и руками эксцентричные фигуры выделывать, «Эх, выходила на берег Катюша...»

— Длинный дает, — сказал кто-то из прихлопывающих и одобрительно выкрикнул: Давай, давай, длинный! Жарь — кузькину мать!

Однако тут распорядители:

— Строиться в колонны... Разобрать флаги и транспаранты...

Сводный оркестр замолк, рассыпался, каждый к своей колонне устремился. Митенька быстро добежал к положенному месту и встал в свой ряд одним из первых.

— Все на месте? — тревожно суетился Евдохин, — кого-то не хватает.

Видит Митенька, староста группы Посторонко за локоть Леню Булгакова ведет от молдавского винного ларька, а Леня Булгаков то на одну ногу хромает, то на другую.

— Подводишь, — сердито задыхается Посторонко, — коллектив подводишь.

А Леня Булгаков в ответ только глупо улыбается. «Эх, не видать ему съемок, не быть ему в знаменитом журнале», — с сочувствием думает о Лене Митенька. Но Булгакову море по колено.

— Чего? Я идти могу... Строевым могу, — и шагнул строевым.

— Не задерживать, не задерживать, взять ногу... Песню...

Поют и впереди: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля...» — это химико-технологический идет.

— Жидко поют, — радуется Евдохин, — кто в лес, кто по дрова.

А сзади:

— Лихо, лихо отливают металлурги, — тревожится Евдохин, — соперник опасный. Вы уж смотрите, ребята, не подведите. Гидротехнический и металлургический институты — вечные соперники и в спорте, и в прочем.

— Смотрите, ребята, гряньте «ура», как вчера на репетиции,— тревожи тся Евдохин, — не подведите дирекцию и партком.

Вот уж тенистые улицы позади, вот уж залитый солнцем асфальт главного проспекта, милицейское оцепление, блеск духовых труб. У трибуны маршевый вдохновенный ритм, четкий шаг. Счастливые минуты. Нет больше Митеньки, есть общая колонна, общий строй, единое сердце, единое дыхание.

— Советским химикам — слава!

— Ура-а-а-а!

— Не четко химики крикнули, — радуется Евдохин, — сейчас, ребята, мы...

Пугающе широкая площадь, вся трибуна в пятнах лиц, а в центре лицо красное, как у Лени Булгакова, густобровое.

— Советским химикам... хр... хр... х-х-х-ы... — словно харкнуло в микрофон от случившейся накладки.

«Что делать? — единая мысль в единой голове, частичка которой Митенька, — не тот лозунг выкрикнут и до конца не досказан. Кричать — не кричать? И похоже, другой голос, сбоку от чернобрового.

— Советскому народу — слава!

«Раз, два, три — ура!!!» — единой глоткой.

— Хорошо грянули, — утирает пот Евдохин, — молодцы, ребята, в сложных условиях не растерялись... Знай гидротехников,

А сзади:

— Советским металлургам слава! — Ура!!!

— Хороши металлурги, — объективно комментирует Евдохин, — но и мы не лыком шиты, учитывая, что отреагировали на