Киносценарии: Нечаянные радости. Светлый ветер. Потусторонние путешествия [Андрей Арсеньевич Тарковский] (fb2) читать постранично, страница - 39

продавец волшебной лавки, — все звуки человеческой жизни, блеянье овец, голоса птиц, жужжание насекомых, все те движение и суета, которые служат фоном нашей собственной жизни, которые мы не замечаем либо которые даже раздражают нас, — всё это отошло в прошлое.

— Как ужасна эта великая тьма, — сказал Фотерингей и снова потерял сознание.

Фотерингей очнулся на зеленом, поросшем травой холме, под вязами, ласково шелестящими ветвями. Было очень тихо, тепло и солнечно. Продавец волшебной лавки по-прежнему сидел рядом, на траве.

— Смотрите, какое утро, — вскричал Фотерингей, — утро, подобное ангелу в золотых доспехах, сходящему по ступеням... Когда-то я видел в музее такую картину, но, будучи скептиком, только посмеялся над ней... Какое утро, сэр... Это утро, сэр, и есть подлинное чудо... Разве существуют чудеса, которые превзошли бы это утро?!. Какой великий свободный мир, сэр... Даль за далью... Как это замечательно — через города и деревни, леса и пустыни ехать день за днём... Или хотя бы знать, что где-то рядом есть эти замечательные широкие реки, по которым можно плыть, пока берега не расступятся и не поплывут с плеском большие корабли, и можно достигнуть моря, бескрайнего моря с тысячью островов, нет, с тысячами островов и смутно видимыми вдали кораблями, которые вечно ходят по белу свету. И там можно увидеть не затененное горами небо... Купол бездонной синевы, глубь глубин, по которой плывут совершающие свой путь звезды... А горы... Горы, покрытые хрустальными снегами... Разве это не чудо, сэр?.. Красота нашего мира — вот подлинное чудо, сэр, и как бы ни дорого пришлось заплатить за эту простую мысль, она стоит любой цены... — и Фотерингей улыбнулся...

— Но ведь это подлинное чудо, эта красота великого мира принадлежит теперь не вам, Фотерингей, — сказал продавец волшебной лавки, — а что же вам осталось?

— Мне? — спросил Фотерингей с улыбкой и взял с поросшего травой холмика букетик засохших цветов, — мне вот это... эти цветы подарила мне одна женщина, но я тогда... Я потерял их... И только теперь нашел их здесь, на траве, на этом холмике...

— Букетик засохших фиалок? — спросил продавец волшебной лавки. — Не мало ли это, Фотерингей?

— Нет, не мало, сэр, — ответил Фотерингей, — я буду хранить этот букетик фиалок всегда, и пусть он напоминает о том, что, даже когда исчезают сила и разум в человеке, любовь и нежность остаются главной его защитой от дикости и страха перед вечной тьмой...

На перроне лондонского вокзала было, как всегда, шумно и суетливо. Джесси, одетая по-дорожному, шла по перрону, ведя за руку Джипа. Рядом шел Бомиш.

— Джип, — сказала Джесси, когда они подошли к вагону, — попрощайся с дядей Тодди.

— Я был другом твоего отца, — сказал Бомиш, — значит я и твой друг.

— Вы будете приезжать к нам? — спросил Джип.

— Я обязательно приеду к вам, малыш,— сказал Бомиш и поцеловал мальчика.

Посадив Джипа в вагон, Джесси и Бомиш пошли, прогуливаясь, по перрону.

— Бедный Джордж, — сказал Бомиш, — его нашли далеко на окраине, среди каких-то камней... Сперва думали, что он упал и расшибся, а потом выяснилось, что у него просто отказало сердце...

— Бедный Джордж, — сказала Джесси,— последнее время он очень страдал... Эти нелепые идеи чудотворения настолько овладели им, что он совершенно изменился даже к мальчику... А ведь он его так нежно любил...

— Я знал, что он дурно кончит, — сказал Бомиш, — у него была привычка выражать свое мнение в слишком категорической форме. Зачем я водил его на эти сеансы магнетизёра, зачем я рассказал ему эту смешную выдумку о волшебной лавке? Глупая выдумка... Никогда не прощу себе...

— Мы все виноваты, — сказала Джесси.— Единственное, чем я могу хоть как-то искупить свою вину перед Джорджем, — это воспитать его мальчика, оставшегося сиротой...

— Но зачем для этого уезжать из Лондона? — сказал Бомиш. — Здесь мы все-таки оба... Я ведь тоже друг Джорджа и чувствую свою ответственность перед его сыном...

— Нет, я решила, — сказала Джесси, — я люблю Южную Англию, я родом из тех мест. И мальчику там будет лучше. Там нет ни железа, ни угля, ни фабрик. Там узкие, прекрасно обработанные поля, обсаженные дубами и вязами, красные кирпичные фермы, опрятные деревушки и крохотные сонные городки, приютившиеся на пологих склонах меловых холмов. В тенистых парках, за которыми ухаживают, как за садами, тонут почтенные старинные усадьбы и домики с красными черепичными крышами. Я всегда мечтала пожить в таком домике на берегу Ла-Манша. Кстати, ведь и Джордж из тех мест. Мы с ним земляки, хотя встретились в Лондоне. И теперь, когда прибыли эти странные деньги и это странное письмо.

— Ты так и не выяснила, от кого это? —спросил Бомиш.

— Нет, — ответила Джесси, — просто просьба позаботиться о Джипе и просьба увезти его из Лондона на юг... Деньги не очень большие, но на то, чтобы купить домик у Ла-Манша и пожить некоторое время, хватит... А дальше видно будет...

— Всё это странно, — сказал Бомиш, — если бы я не