Шесть Аннорфов из Застока [Лев Павлович Сто Семьдесят Второй] (fb2) читать постранично, страница - 17

достался мне от моего отца. – человек приобнял Санти за плечи. – Он хорошо себя ведет. Посмотри какой он чистый! Как будто вчера с завода, да? Но ему около пятидесяти лет! Вел бы ты себя так, остался бы в порядке.

– Омори! ПРОШУ! – рыдал Коран. – УМОЛЯЮ! ПОЩАДИ!

– Санти! Затащи его дружка Шуу под пресс.

Санти нехотя взял Шуу на руки. Тот, дрожа, прижался уже к роботу и шепотом стал молить прощения. Однако Санти не слушал его. Достаточно жестоко кинув его в камеру, но закрыл ее и нажал на кнопку. Пресс медленно стал приближаться к Шуу. Маленький желтый робот завыл от страха и ужаса смерти, которые были ему, фактически, даже не знакомы. Но он чувствовал, что смерть близко и уже нет пути назад. Это его и пугало – безисходность. Долгую минуту пластина пресса приближалась, пока не сдавила лежащее тело Шуу. Из кабинки стали доносится всякие пикающие звуки, а после чего Шуу разлетелся на части. Коран, как и остальные, выл от ужаса и боли. Он так много выплакал, что некоторые Аннорфы, стоящие в комнате, даже засомневались, что он всего-лишь робот, эмоции которого лишь имитация.

Следующим на очереди был Шиман, который молча стоял, пока его не раздавили. Он был единственным, который просто не мог, как Коран, заплакать от этого. У Шимана, конечно, было довольно грустное лицо, но не более. Через ту же минут от той самой черной ящерицы остались только всякие железные ошметки, всякие поршни и другие узлы. Только рука его одна смогла кое-как уцелеть, хотя тоже, видимо, уже не схватила бы ничего.

Следующей была Циан. Затолкав ее в камеру, Санти повторил те же действия. Циан, подобно Шуу, просто рыдала. Перед тем, как издать последний писк жизни, она прокричала: «Натаи, я тебя люблю!», а после чего разлетелась, как остальные.

Трясущийся Коран был финальным из аннорфов на пресс. Белый волк смиренно встал и, вытирая слезы, начал говорить:

«Спасибо, Натаи и Маниту. Это было прекрасное, хоть и крайне короткое время. Я благодарен вам за то, что мог улыбаться все это время. Мне очень хочется обнять вас перед своей кончиной, но, видите ли, я не смогу это сделать. Лишь слова наша связь, хотя не за словами правда… Еще раз, спасибо вам, друзья дорогие! Люблю, до свидания…»

Корана давили особенно долго. Он не разлетался, а медленно сминался, пока его система жалобно пищала. Санти убежал в другую комнату, чтобы не видеть этого. А Маниту с Натаи не могли не смотреть на это. Через целую минуту этой безжалостной давки система Корана издала последний угасающий писк и пропала навсегда.

Омори отстегнул Натаи и Маниту, схватил обоих за руки и повел в ту комнату, из которой вышел. Дальнейшие подробности я не буду расписывать по этическим причинам. Могу сказать одно – вы останетесь в моей памяти, как минимум.

И не только в моей памяти. Санти с огромной тоской все это делал, а потом укоризненно бил по дивану, плача и говоря, что он ошибся. Как удивительно – давнее изобретение некого Wrumple оказалось, своего рода, живым. Хотя, определение со мной не согласно, но я имею в виду, что у Санти действительно была своя личность, при чем довольно развитая. И тогда эта личность сильно страдала.

Именно на таком грустном конце и закончилась история Натаи, Маниту, Циан, Корана, Шуу и Шимана. Научный эксперимент не удался и был сорван.

От автора

Честно признаюсь, что мне самому, как и тебе, наверно, думать про смерти таких персонажей неприятно. Однако мне пришлось их убить по иной причине. Изначально «Шесть Аннорфов из Застока» был романом, а теперь повесть, при чем довольно короткая. Я планировал три части, а вышла одна, при чем психологически сложная. Признайтесь, неприятное послевкусие, да? Что-то типа эмоционального выгорания. Это связано с моей горькой историей. Но об этом чуть позже. Для начала хочу объяснить, почему я использовал свой же псевдоним, как поэта, который читал тридцать первый этюд. Так вот, скоро выйдет сборник стихов-этюдов, куда будет входить этот стих. Обязан сказать, что эту сцену, где я стаю напротив Санти и сражаюсь с ним в совестной баталии, давно вертелась у меня в голове.

А теперь про «горькую историю». Прогуливаясь по интернету, я увидел один очень интересный арт. Это был арт кролика-робота, синего такого цвета. Я сразу видел в этом нечто удивительно интересное, поэтому сразу перешел по ссылке, чтобы узнать, что это такое. Это был персонаж Кара Недзу – Японского иллюстратора (это она). Я решил посмотреть на другие её арты. Я был в шоке… С такими персонажами можно ТАКУЮ историю закрутить! Я накачал себе штук сто этих артов и с упоением разглядывал их. Всякие пушистые роботы, просто роботы и тому подобное. Это меня, честно, привлекало! Вот только я скептически относился к расчлененке, которая там часто появлялась. Но я смирился с этим, даже подшучивал, когда говорил об этом. И вот я дошел до мысли, что пора бы написать книгу. С детства лелея мечтой написать книгу, я пробовал это сделать, но выходило не очень хорошо. И вот я решился и начал писать нечто полноценное. Это и были