Три Л [Татьяна Буглак] (fb2) читать постранично, страница - 3

спокойно заняла место незаметной «серой мышки», при этом не позволяя никому помыкать собой: некоторые сотрудники поначалу пытались это делать, особенно те, кто занимал нижние ступени научной иерархии. Такие как раз и были самыми высокомерными и нетерпимыми, вымещая на обслуге раздражение от неудач и зная, что обслуга молча стерпит всё, лишь бы за это заплатили. Но с Леной такое не проходило. Возможно, потому, что к обслуге девушка не относилась, да и карьеру здесь делать не собиралась, а значит, ни от кого не зависела.

Зато Лев Борисович заглядывал к девушке в мастерскую почти каждый день. Не для того, чтобы контролировать её работу, а чтобы поболтать о совершенно не связанных с центром вещах. Эти разговоры нравились обоим и постепенно сближали девушку со старым учёным. Хороший он, и очень одинокий. Лена удивлялась, как смогла подружиться с человеком в несколько раз старше себя.

Возиться с завтраком не хотелось, и она спустилась на два этажа, в большую почти безлюдную столовую, где готовили великолепные круассаны и сдобные булочки с корицей. И отличный кофе какой-то очень дорогой марки. Ну разве от такого откажешься?

После завтрака девушка спустилась ещё ниже, в мастерскую. Почему-то руководство настаивало, чтобы она работала именно здесь – в просторном, хорошо освещённом, но лишённом окон помещении. Но тут уж хозяин барин, что сказал, то и делай. И из того, что дали. Лена удивлялась странному материалу, похожему на полимерную глину, но при этом совершенно иному на ощупь, тёплому и нежному. Лену казалось, что она касается человеческой кожи.

На рабочем столе лежали фотографии и эскизы того, что Лене предстояло сделать. И это была ещё одна странность, вроде бы объяснённая учёным, но всё равно удивлявшая девушку. Ей нужно было лепить не просто эскиз для робота или, как она думала сначала, что-то вроде очень хорошего манекена. Нет, в первый же день Лене дали папку с фотографиями и подборку видеозаписей и сказали, что она должна «создать человека по этому образцу». Ни больше, ни меньше. И не лепить, как обычно лепят большие скульптуры: отдельно голову, торс, конечности, соединяя потом всё на каркасе. Нет, её в мастерской ждала заготовка – что-то вроде обрубо́вки³ в натуральную величину, в которой уже были заданы все пропорции будущей фигуры. На эту болванку следовало «налепить мышцы», придать ей живость, черты когда-то существовавшего человека, при этом не полностью копируя его.

«Представьте, что вы создаёте брата, но не клон, не двойника человека с фотографий», – говорили ей заказчики, раскладывая на столе эти самые фотографии, сделанные лет за сорок до её, Лены, рождения. Высокий стройный парень-манекенщик с красивым, но слишком худым и в то же время рельефным на её взгляд телом (наверняка сидел на жёстких диетах и не вылезал из спортзалов, качая «кубики»), с правильным лицом, светло-русыми, как когда-то говорили, поло́выми волосами и трудноуловимым ощущением превосходства, сквозившим в каждом его движении. Это ещё больше проступало в видеозаписях, для которых парень наверняка позировал, даже когда занимался обыденными делами.

– Неприятный он человек, – заметила тогда Лена.

– Верно, – согласился Лев Борисович. – Человеком он был отталкивающим, самовлюблённым эгоистом. Но в своё время – одним из известнейших людей в мире моды и искусства. Его называли «вторым Антиноем»⁴, да и псевдоним был не менее громким – Лепо́нт. Он погиб в двадцать семь лет, по собственной дурости, но перед этим, нуждаясь в деньгах, продал своё тело одной фирме. Наш центр перекупил право использовать его образ, мы хотим создать роботов с внешностью Лепонта. Но я прошу не повторять его вид полностью. Представьте, каким он мог бы быть. С такими пропорциями, но с другим характером, судьбой.

И теперь Лена вглядывалась в фотографии давно умершего человека, пытаясь понять: что нужно повторить в точности, а что изменить – неуловимо, но так, чтобы создать иной, человечный образ. И по привычке говорила с ним как со знакомым, ведя странный для постороннего «диалог», в который вплетала любимые с детства песни.

* * *

– Можно? – От двери раздался низкий хрипловатый голос Льва Борисовича. – Сегодня я свободен весь день и решил заглянуть к вам в гости.

– Здравствуйте! – Девушка радостно улыбнулась, и старый учёный вновь, как в первый день, залюбовался ею. У него могла бы быть такая дочь… или внучка.

Лена сгребла в сторону фотографии и расставила на рабочем столе посуду.

– Скоро чай закипит, а булочки я с вечера приготовила.

– Спасибо! – Он грузно опустился в кресло. – Как работа продвигается?

– Понемногу. – Девушка бросила быстрый взгляд на фигуру в центре мастерской, из-за цвета материала казавшуюся живым голым человеком. – С телом почти закончила, это не так сложно…

Учёный понимающе улыбнулся оборванной на полуслове фразе. Фигуру следовало делать абсолютно реальной, со всеми признаками пола,