Искупление [Тамара Клекач] (fb2) читать постранично, страница - 2

в них был тот же космос, что и в глазах Григория Астахова, наемника и моего несостоявшегося убийцы.

Разве не чудо? Мое искупление… Мой второй шанс…

Я счастливо вздохнула и прошла к дивану, чтобы не мешать Алеше забрать пакеты с продуктами, большую часть которых необходимо было срочно положить в холодильник.

Никита лениво шлепнул мою грудь пухленькой ручкой, что было верным признаком того, что он наелся.

– Теперь будем спатаньки, да? – прошептала я, теряясь в космосе глаз сына.

Он дернул меня за волосы и вытянул губки, как бы говоря, что с этим он бы поспорил, ведь после еды ему не помешало бы и отрыгнуть.

– Готов? – спросил Алеша, протягивая мне полотенце с запозданием, стоившим мне испачканных волос.

– Теперь точно! – ответила я, усмехнувшись.

Никита издал довольный крик, гордо исполнив все задуманное, и перекочевал на руки Алеши, закончившего с продуктами и собиравшегося отнести его в детскую.

Мы с сыном, наверное, были единственными, кого не пугал его внешний вид, а точнее лысая голова и солидная борода, которые ко всем прочим мужественным габаритам придавали Алеше еще более устрашающий вид. По крайней мере, если было не брать во внимание смешные шорты в ярких подсолнухах, которые он носил, чередуя с другими, абсолютно такими же.

Впрочем, Алеша был не единственным, кто мог похвастаться новым имиджем. Я вот, например, порой не узнавала себя в зеркале. Мне всегда казалось, что я выглядела старше своих лет, но после родов, по утверждению некоторых, омолаживающих женщину, я не помолодела, конечно, но все же как-то неуловимо стала… Свежее, наверное.

Волосы я перестала подстригать, и сильно отросшие, и местами выгоревшие на солнце они делали мое лицо мягче. Пара-тройка лишних килограммов, которые я тщетно пыталась согнать при помощи утреннего пилатеса, придавали телу неожиданно элегантную женственность, и я даже всерьез подумывала перестать с ними воевать, хотя бы потому, что ради кормления сына мне приходилось питаться отнюдь не диетически. Ну, а даже если бы они меня портили, кому было до этого дело?

Да, я была молода и хороша собой, у меня были деньги, новое имя и новая жизнь, но однажды, невольно рискнув влюбиться в киллера, я сбежала от него, и теперь, разрываясь между страхом того, что он найдет меня, и жгущим желанием, чтобы это все же произошло, я понимала, что даже гипотетическое присутствие в моей с сыном жизни кого-то, кроме Алеши, могло оказаться опасным.

Слишком много секретов, слишком много ошибок, слишком много крови и слишком много оглядок было у меня за спиной, чтобы позволить себе близость с кем-то. И даже в те минуты по ночам, когда я желала видеть и чувствовать рядом с собой отца своего ребенка, где-то внутри меня присутствовал также и страх того, что могло прийти вместе с ним.

Снова боль. Снова кровь. Снова пули в перерывах между словами любви и обещаниями, которые могли и не исполниться.

Такие, как Гриша, сидели глубоко в криминале и буквально дышали им, и хотя я верила, что он мог измениться ради меня, ради сына, о котором не знал, но все же не могла позволить своему желанию быть найденной взять верх и поставить под малейший риск благополучие Никиты. Поэтому я и обкатала с Алешей почти всю страну, не задерживаясь дольше недели на одном месте, чтобы никто не мог прийти за мной, и позволила себе осесть только, когда Никита уже родился. И то, не проходило и дня, чтобы я не думала о том, что чуть, что и нам придется снова сорваться в путь на поиски нового места.

Да, я получила, выстрадала даже, шанс на новую жизнь, надежду на искупление и даже возможность это сделать, но даже у этого была своя цена, и мне, как матери, необходимо было сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы ее не платил мой ребенок.

Путано как-то получилось, да? Ну, что ж… Наверное, даже спустя год после всего случившегося, я так и не разобралась до конца ни в себе, ни вообще в чем бы то ни было.

Может, так даже было и лучше. Прошлое было прошлым, и в нем уже было ничего не изменить. Ну, а что касалось непроизвольных мыслей и желаний, то они были для ночи, а пока светило жаркое южное солнце, я полностью отдавалась самым обычным домашним хлопотам молодой мамы, не теряя наивной надежды выделить немного времени, чтобы сделать маникюр и педикюр.

До трех часов мы с Алешей в сверхтихом режиме успели немного прибраться, а после положенного Никите приема молока часик провести на большом заднем дворе коттеджа, где Алеша, пользуясь тем, что малыш отказывался спать, продолжил сооружать, как я подозревала… Честно говоря, я даже не подозревала, а просто понятия не имела, чем в будущем это грандиозное нагромождение деревянных брусьев должно было быть.

– Это качели, да? – в очередной раз предприняла я попытку разговорить моего молчаливого друга.

Алеша как всегда улыбнулся в бороду и пожал широкими плечами. Подлый, лысый волчара даже и не собирался посвящать меня в свой замысел.

– Игровой домик? – не сдавалась я, покачиваясь в тени раскидистого граба на