Быдло-прокуратор [Глеб Сафроненко] (fb2) читать постранично, страница - 4

заместитель.

– Парень, все понятно, – согласился Андрей, с трудом сдерживая смех, – парень, так парень. Мы можем поговорить с тобой наедине, Владлена Витальевна?

– Прокуратор, – ответила Владлена.

– Что? – уточнил Андрей.

– Называя меня – прокуратором, – объяснила Владлена.

– Ну, если вам так угодно, прокуратор.

Тем временем «парень» поравнялся с Владленой.

– Григорий иди в спальню, – ласково обратилась она к своему парню и игриво хлопнула его по ягодице, – я ненадолго, я только выслушаю неотесанного солдата и приду к тебе.

– Фи, – махнул Григорий в сторону Андрея и начал подниматься по лестнице, обратно в спальню.

– Чего тебе надо? – спросила Владлена. – Меньше всего я хотела увидеть здесь тебя.

– Взаимно. Но я только что понял, что все это неправда – это всего лишь сон. Но очень важный сон и, мне кажется, особенно важный для тебя.

– Вовсе нет, это все происходит на самом деле. Все именно так и должно быть.

– В твоем понимании? – уточнил Андрей.

– А в чьем же еще? – с негодованием ответила Владлена и с презрением отвела взгляд от недостойного, по ее мнению, собеседника.

– Вот именно, ты выпила лишнего, пришла домой и легла спать вот тебе и снится что-то необычное. А я здесь из-за нашего разговора накануне. Я, правда, хочу помочь тебе. Ты все еще пьяна – понятно. Как это мерзко, как это ужасно.

– Не причитай, говори быстрее и вали отсюда!

– Завтра, на рассвете к тебе приведут на суд человека, – сообщил Григорьевой Андрей.

– И что? Думаешь, удивил меня? Мало я, что ли, судила людей? – кинув презрительный взгляд на Андрея, ответила она.

– Судила? Думаю, что никого. Осуждала или рассуждала, может быть, но чтобы судить. Кому нужны твои рассуждения и осуждения? – с горькой ухмылкой ответил Андрей.

– Ты пришел, чтобы подкалывать меня? Не выйдет, одно мое слово и ты будешь арестован, а после и казнен, если я того захочу, – высокомерно глядя поверх Андрея, ответила Григорьева. – Ты может, не понял, по своей глупости, но я – прокуратор.

– Неужели, прокуратор?! Ваш лексикон, Владлена Витальевна, однако быстро увеличивается, – тихо сказал Андрей, пытаясь смотреть ей в глаза, но ее взор был все выше и выше.

– Что ты сказал?! – раздраженно спросила Григорьева.

– Не важно. Важно другое, к тебе приведут самого Иисуса Христа, с той целью, чтобы ты осудила его на смерть. Не делай этого – не осуждай. А лучше прикажи солдатам и вовсе не арестовывать Христа.

– Иисуса, так Иисуса, Христа, так Христа. Какая мне разница? Если он не виноват, то никто его не приговорит к смерти. Как-нибудь разберусь, без твоих советов, на то я и прокуратор, – ответила Григорьева, восторгаясь собственной важностью.

– Ты не можешь быть прокуратором! – прикрикнул Андрей.

– Это еще почему?

– По многим причинам. Во-первых, в реальной жизни ты живешь в двадцать первом веке, во-вторых, ты живешь в России, в-третьих, ты – женщина.

– Неужели ты заметил, что я женщина? – спросила Григорьева, и в ее взгляде появилось что-то порочное и вожделенное. – И почему я не могу быть прокуратором?

– На каком языке мы сейчас разговариваем? – спросил Андрей.

– На русском, – ответила Григорьева. – И что?

– И как тебя понимают римские легионеры?

– Какая разница, как-то понимают.

– Согласен – не важно. Важно, что завтра к тебе приведут на суд Христа. Не хочешь предотвратить его ареста – тогда не предотвращай, но не осуждай его на распятие. Ты не вправе судить его! Он тебя может судить, ты его нет. Неужели ты этого не понимаешь?! – снова прикрикнул Андрей, заставив Григорьеву посмотреть на себя.

Григорьева выпучила глаза, и покраснела от гнева.

– Пошел вон! – прокричала она, указывая на дверь.

– Виноват, позволь я сначала договорю, – смягчив голос, сказал Андрей.

– Хорошо, – снизошла Григорьева и снова устремила свой взгляд куда-то выше Андрея, – говори и уходи. Только быстрее, у меня много дел. Мне некогда выслушивать твои сомнительные доводы.

– Только выслушай меня внимательно – это для твоей же пользы. Я не знаю, что именно здесь происходит. Скорее всего, это просто странный сон, в котором почему-то мы оба. И меня это немного удивляет и пугает. Но суть не в этом. Сон или не сон, ты здесь в роли прокуратора. И это плохо, – сказал Андрей и сделал шаг в сторону Григорьевой, намереваясь подойти к ней ближе.

– Стой, где стоишь – знай свое место! – скомандовала Григорьева, Андрей остановился. – Я все поняла – ты мне завидуешь.

– Да, я тебе завидую. Мне проще с тобой согласиться, чем спорить. Так вот, по какому-то странному стечению обстоятельств ты прокуратор и утром к тебе приведут Иисуса Христа. Не смей даже пытаться его судить, очень тебя прошу. Если ты осудишь его и отречешься от него здесь – то я боюсь, что он отречется от тебя везде и навсегда. Просто выслушай его, если, конечно, он будет с тобой разговаривать и дай ему спокойно и свободно уйти. Это лучшее что ты можешь сделать, – заключил Андрей.

– Ты понимаешь, глупец, что я служу