«Щеглы». Первый полёт. Сборник рассказов [Катя Степанцева] (fb2) читать постранично, страница - 4

поркой. Анна, заметив злобу в его глазах, попыталась смягчить мужа:

– Я поговорю с ней дома, объясню…

– Дарья, – сурово сказал Александр, – крестное знамение – это наше оружие и защита против злых сил, поэтому осенять себя крестным знамением нужно правильно, – он всплеснул руками: – Мы же не дикари какие-то!

Наталья Есина

Русалка

Санька пыхтел, ворочался, никак не мог уснуть. Странная штука, жизнь, и время в ней как-то странно существует. Бывает, дни тянутся, тянутся, как резина, ничего не происходит, а потом вдруг раз, и – нате вам. Прошло всего две недели, как они с мамой переехали из Воронежа, где у него остались школа, друзья, тренировки, а Саньке та жизнь уже казалась сном, словно и не с ним все происходило.

Он отчетливо помнил день, когда отец привел его в школу по прыжкам в воду. Сентябрь в тот год выдался теплым. Санька все лето просидел с ангиной; и прицепилась же она тогда к нему, как назойливая муха. Мальчишки во дворе во всю в футбол гоняли, а он сидел у окна, с шерстяным шарфом на шее, с противным привкусом люголя во рту, и завидовал беззаботной беготне. И свое семилетие проболел, – никаких гостей, – и в первый класс пришел только в конце месяца, когда дети уже сдружились, попривыкли к учителю, к школе, а он весь день сидел и думал, поскорей бы домой. Отец вернулся с лекций, потрепал Саньку по плечу и спросил, как школа, а Санька выпалил, что больше туда не пойдет, лучше опять заболеет. Тут уж мама возмутилась, что у нее выпускной одиннадцатый класс, и сидеть на больничном некогда, а папа весело гаркнул, что пора его, Саньку, мужиком делать.

На следующий день Саня робко поглядывал из-за папиной спины на тренера, принюхивался к запаху хлорки и глазел на ребятню, которая с восторженными воплям прыгала в воду по свистку.

Семь лет пролетели незаметно, болеть он перестал, вымахал в подростка с развитыми плечами и густой каштановой шевелюрой. Тренер – Зинаида Николаевна, стала второй мамой. С ней Санька делился проблемами, радостями. И, конечно же, – свое мечтой. А была она у Саньки одна, но самая что ни на есть заветная: стать олимпийским чемпионом по прыжкам в воду с десятиметровой вышки. Эта мечта грела Саньку, когда вместо тусовок с друзьями, он отрабатывал сложные винты, вход в воду или наскок, она не дала ему сорваться, когда погиб отец, защищая женщину в городском парке от насильников.

В этом году Саня заканчивал восьмой класс и усиленно тренировался, готовясь к предолимпийскому отбору в команду юниоров. Все рухнуло в одночасье: маме поставили диагноз саркома легких. Квартиру пришлось срочно продать, – предстояла сложная операция. Жить переехали в Москву – к двоюродной сестре отца, тетке Полине. Она работала сутки-трое метеорологом в аэропорту, а муж – тоже метеоролог, улетел в командировку на север. Детей у них не было, и Саньку тетка Полина любила как сына.

Он встал и крадучись пробрался на кухню. Дверь в гостиной была приоткрыта:

– У Саши большое будущее в спорте, ты уж позаботься о нем, Полечка, когда меня… – он еле расслышал мамин голос.

– Вот еще, скажите пожалуйста, что это ты себя раньше времени хоронишь? – перебил голос тетки.

– Не перенесу я операцию, чувствую, – мамины слова заставили Саньку сжаться в комок.

– А ну-ка, хватит: отменяю полет плохих мыслей по метеорологическим условиям. Поняла!? Ты обязательно поправишься, и мы… – Санька не дослушал.

Он вернулся в свою комнату, зарылся в подушку и затрясся в бессильном плаче без слез. Его буквально раздирало на части от смеси жалости и злости на мать. Как она могла заболеть, когда у него на носу такие важные соревнования, когда среди судей будет сам Дмитрий Саутин – его кумир, его бог! Санька так стремился к этому первенству, на тренировках расшибался в лепешку, даже в мыслях постоянно отрабатывал элементы прыжков, а сколько сил в него вложила Зинаида Николаевна!? И что теперь? Прощай спорт, прощай мечта? Из-за какого-то там дурацкого рака! И слово-то противное: клешнями выдирает у Саньки его надежду…

Санька проснулся раньше обычного. Мартовское солнце светило в глаза, приглашая, вместе с голубым небом и пронзительно свежим воздухом, порадоваться приходу весны. Воробьи оголтело щебетали, а крыши домов громко плакали прощальными снеговыми слезами.

Он встал, подкрался на цыпочках к маминой комнате, приоткрыл дверь и вгляделся со страхом: дышит, не дышит. Словно угадав его присутствие, мама открыла глаза:

– Санечка, сынок, входи!

Сел на стул, стоявший у изголовья.

– У тебя сегодня первый школьный день, волнуешься? – Санька почувствовал, как мама слабо сжала его руку.

– Да не хочу я в эту школу ходить, я в свою хочу, и тренировок вон уже сколько пропустил, – он досадливо поморщился.

Мама тяжело вздохнула, и на ее лице промелькнула тень:

– Я все понимаю, сынок, прости, что так подвела тебя.

Саньке стало и больно, и стыдно одновременно:

– Да ладно, привыкну. Может там ребята нормальные попадутся. Обратно ж все