Терра политикана [Александр Сергеевич Глухов] (fb2) читать постранично, страница - 19

склонить к столу, уставленному винами и закусками, оглаживая при этом запретные части женского тела. Она склониться отказалась по причине радикулита и моральных принципов…

Полковник Градов исчез с деревенского горизонта, хотя, даже полвека спустя, его ещё вспоминали, причём, многие, добрыми словами. На его место, против всех правил, решением неизвестных лиц, заступил директор школы Виктор Васильевич Сарычев и занимал его до своей ранней смерти в течении последующих восемнадцати лет…

Женитьба Володи Орлова, казалось бы, никакого отношения к Марии Петровне не имела, но только на первый, поверхностный взгляд. От Георгия Бурмистрова осталось довольно много одежды и обуви. Частые поездки в Москву, наличие немалых сумм на руках, позволяли ему баловать обновами супругу, не забывая и о себе. Покойный был примерно одного роста с Володей и часть вещевого наследства ещё раньше перешла к нему. А тут произошёл полуидиотский, полукомичный случай: явилась в дом библиотекарши, напоминающая фигурой молочную флягу под два метра ростом Анна, и с порога бухнула, без манерничия:

– Манька! Ты моему дураку вещички бы подкинула мужнины. Твой-то, новый, мелковат, хоть и крепок, ему ничего не подойдёт. Что ж нам теперь бедовать что ли? Одних кальсон не напасёшься…

Толя откровенно захохотал, а Мария Петровна, хоть и прикрикнула сначала на нахалку, но многословное, глупое обоснование претендентки так её рассмешило, что она сложила в большой узел всё, кроме мундира, шинели и офицерских сапог. Узел оказался столь велик, что застрял в двери и пришлось его пропихивать совместными усилиями…

Толя с великим азартом, даже упоительной яростью впрягся в домашнее хозяйство. На работу он устроился трактористом – хотел сначала в МТС, но жена, держащая нос по ветру, посоветовала ему на подсобное хозяйство. Техники стало поступать много, сумасшедшему трактористу хоть и доверяли, но с оглядкой. К тому же, при всём желании, четыре трактора и кучу сельскохозяйственных агрегатов один человек обслуживать не в состоянии.

На радость тёще, Толя стал агитировать жену завести корову на подворье, и дожал-таки, пообещав не привлекать супругу к «скотской» работе. Полуофициально, с молчаливого согласия председателя сельсовета, прирезали полгектара лугового пустыря, и пошло с тех пор крепнуть хозяйство новоявленной семьи Марковых…

Привередливому, избалованному суперменскими приключениями, сляпанными под копирку, читателю, может показаться скучным отсутствие ярких страстей. О! Страсти в Колычёве были, да ещё какие: карнавальные – венецианские, флорентийские – коварные, с отравлениями, даже неаполитанские – с поножовщиной, удушениями и убийствами. Только это совсем другие истории, в которых целые семьи уничтожали друг друга в течении десятилетий, а выживший последний, вдруг становился смиренным богомолом. Возможно, когда-нибудь руки дойдут и до них, а пока продолжаю:

Весной 1956 года, в период пахоты и посевной, Анатолий Марков столь отличился и так шустро разделался с полевыми работами, что председатели мелких колхозов умалили директора Сарычева выделить им в помощь тракториста-героя вместе с техникой. Одно время хотели было его двинуть по партийной, или руководящей линии, с последующей учёбой, да упёрся сам трудоголик, решивший остаться верным пролетарской профессии.

В конце второго квартала, по разнарядке, как лучшему социальному учреждению Московской области, в распоряжение Дома инвалидов пришла новая техника. Особую сенсацию вызвал новейший правительственный ЗИМ с тремя рядами сидений. Когда Петя Кириллин подогнал длиннющий лимузин к воротам, поглазеть на диковинку сбежалась половина деревни. Что интересно, «Победу», ещё1 довольно новую, тоже оставили в директорском гараже, на зависть районным руководителям.

Накладка произошла с гусеничным трактором ДТ-54. Порядком изношенный «Студебеккер» передали перспективному и рослому богатырю Серёже Фомину, члену партии и бывшему курсанту военного училища, решившему не испытывать судьбу на военном поприще. Новый водитель, совместно с юным снабженцем-разгильдяем Васькой Лазаревым, которого иначе как Лазарь никто не величал, повезли с товарной станции злополучный трактор. Перегруз был велик, но не смертелен – грузоподъёмность машины не превышала пять тонн, а гусеничный монстр весил на пару тонн больше. Лазарю всегда выдавали наличные деньги, на всякий случай. Случаями он пользоваться умел, зачастую добывая нужнейшие дефицитные вещи, но и себя не обижал (не в смысле воровства, а в смысле пьянки). Воспаривший духом Васька купил, в эйфории, ящик водки, буханку чёрного хлеба, пачку соли, а себе на закуску – шоколадку.

По дороге выпили три бутылки и нарвали в чужом огороде лука, щедро заплатив рубль. Ещё до приезда долго спорили: где разгружать? Водитель здраво предлагал:

– Давай в Тимшинском карьере, в крайнем случае в овраге у пруда.

Но Лазаря уже одолело хмельное бесстрашие:

– Молчи, Серёга. Такой ас, как Толя