Оттенки [Антон Хансен Таммсааре] (fb2) читать постранично, страница - 3

ремешки перегнили, постолы рваные, портянки мокрые и в них полно прусаков. Старуха помогает ему починить ремешки, и наконец ноги старика обуты. Но теперь надо приготовить рыболовные снасти — в реке ведь можно ловить рыбу. И тут все не ладится. Ни одна вещь не лежит на том месте, куда, по мнению Матса, он ее положил. Наконец поди-ка попробуй найти червей в такую засуху, не найдешь, копай хоть до одурения. А старуха все подгоняет и подгоняет Матса, чтобы тот шевелился. Он отвечает:

— Что ты зря ноешь, я и без того хлопочу так, что пот с лица катится.

Наконец все улажено, они берут косы, котомку с хлебом и бочоночек с водой; старик надевает на шею мешок для рыбы, берет из-под навеса удочку — теперь можно идти. И они шагают — старик впереди, старуха следом.

У реки старик первым делом точит косы — сперва старухе, потом себе. Сколько бы он с ними ни провозился, а отточит их как бритвы. Матс и сам знает, что умеет отлично точить косы, поэтому не скупится себе на похвалы.

— Теперь возьмемся за дело, аж шум пойдет, — говорит Матс, возвращаясь со своей косой от реки.

— Право, хороша в этом году трава, будет корове сено, если только даст бог ведро. А то бывает, косишь в сухую погоду, а пойдешь сено ворошить — дождь тут как тут, будто назло. Вот приключилось же такое у хозяев в прошлом году. А какое сено было — хоть сам ешь, чисто золото! А потом почернело, как навоз. Опять же и сладкий дух его весь пропал… Дождь, если ты его ждешь, ни за что не пойдет, а когда его не нужно, так и льет все время. Картошка этой осенью будет, наверное, с ноготок — дождя совсем не было. У нас она к тому же наверху, на пригорке — кто же нам даст лучшую землю! Навозом, правда, удобрили достаточно, но к чему все это, если бог дождя не дает! У хозяев там, в низине, ботва куда больше, чем на пригорке, у них земля более сырая, болото ближе. А в прошлом году хоть и была у нас хорошая картошка, да хозяйские свиньи всю изрыли. Поди знай, как они, окаянные, туда попали через заборы и канавы: их ведь никак не удержишь, если они уже прыгать научились. Как пробудет свинья долго в лесу, так и сама под конец станет диким зверем. Вон хозяйская вислоухая пеструха принесла в лесу поросят, так смотри, сколько возни было, пока ее домой заполучили! Совсем одичала, прямо с бегу нападает, даже человека не боится, не говоря уже о собаке…

Старуха болтает без устали, ей и горя мало, что старик не обращает внимания на ее болтовню. За разговором она старательно очищает косой все места между кочками, скашивает все до последней травинки, захватывает также и тоненькие болотные березки, но осторожно, чтобы не выщербить косу. Старик возится между кустами, набивая время от времени трубку и высекая огонь. За обедом старик тоже разговаривает мало.

— Ну, сосни, пожалуй, после обеда немножко, а я за это время наточу косы, — говорит Матс своей старухе.

Старуха ложится на кочку в тени кустов, а старик опять отправляется к реке, на знакомое место. Этот уголок Матс знает уже несколько лет. Он уже давно точит здесь косы. Матс не любит менять места. Однако не успел он отточить косу и осмотреть ее взглядом знатока, как старуха уже семенит к реке.

— Ну и сон же у тебя! Ты, наверное, и глаз не успела сомкнуть, — говорит Матс.

— Ох, нет, я спала долго, даже сон видела, — отвечает старуха и зевает. Она берет косу и отправляется на луг. Через несколько минут старик следует за ней, и работа продолжается по-прежнему. Не слышно ничего, кроме вжиканья кос, изредка бренчит брусок, на котором правят косу, из ближнего сосняка доносится будто бы усталое, жалобное пение какой-то маленькой пичужки. У реки в высокой траве изредка крякнет утка или всплеснет щука в воде — и снова все тихо. Солнце припекает, у косарей с лица льет пот, рубашки на спине темнеют.

Перед вечером, часов около пяти-шести, старик останавливается и говорит:

— Старуха, а старуха, я теперь пойду удить. Будешь косить одна или пойдешь домой хозяйничать?

— Иди, иди, авось поймаешь что-нибудь вдобавок к хлебу. Я домой пойду еще не скоро, долго ли мне с хозяйством управиться, надо еще покосить. Хозяйка обещала в обед снести поросенку корм, беды большой нет, пусть ест, что дают. Такой уж он привереда, есть не хочет, только визжит, не знаю, что и делать с окаянным! А брюхо у него вздулось, — пожалуй, верно сказала хозяйская Лийна, в брюхе у него глисты…

И старуха еще долго говорит.

Старик возится с рыболовными снастями. И вот он уже зашагал к реке. Посмотреть теперь на Матса со спины — и, право, не узнать его, так быстро он шагает. Удить рыбу — его страсть. Все воскресные дни просиживает он у реки. Как усердно он наблюдает за поплавком, когда тот погружается в воду! Старику некогда даже трубку раскурить.

По дороге домой он глубокомысленно поглядывает на закат и решает, какая завтра будет погода — хорошая или плохая. Чтобы судить наверняка, он даже несколько раз останавливается и вглядывается в вечернее небо. Как только он приходит домой, старуха сразу же