И новая волна омоет мир [Филипп Андреевич Хорват] (fb2) читать постранично, страница - 2

оправился.

– Да ладно тебе, Макряк, не гони. Эти штуки, – он ткнул себя в букашку «апгрейда» на виске, – российского производства. Их разработал наш, отечественный НИИ, а делают на одном из новых «заслоновских» комбинатов. Все комплектующие – российские, тут вообще вся Россия, полное импортозамещение. Ротшильдами и не пахнет, так-то.

Дед продолжал щериться в неприятной ухмылке.

– Ну и дурак же ты, Филя, сразу видно – простофиля. «Заслон»-то твой под контролем Мамырёва, так? Олигарха недобитого, который сховал накраденное там, на Западе. Его за яйки Ротщильды с цэрэу и скрутили. Типа, не хощщешь жить под санкциями, вкрущщивай в свои аппараты наше пиндосское ПО, но делай это так, незаметненько, впаривая людям, что всё российское. Вот так оно всё это работает, ребятки.

У Стаса внезапно зачесался нос, адски зачесался, настолько, что он в ярости начал его тереть костяшкой большого пальца. Дед-то, оказывается, не простой. Сто лет чудаку, но маразмом всё-таки не пахнет: имя Воинова уловил и запомнил, едва они вошли, представившись. И владельца «Заслона» знает – следит за новостями, получается? Ох, непрост этот селезень, весьма непрост. Конспирология эта дешёвая, правда, но это для поколения дедовских ровесников как раз норма.

Воинов коротко вздохнул и прихлопнул по столу ладонью.

– Ладно, Макряк, некогда с тобой размусоливать. Такой вопрос к тебе – ты на смартфон свой фоткаешь что-нибудь? К примеру, есть фото с Поля?

Дед в момент нахмурился. Снова заскворчал горлом, но заметно потише, будто бы задумчиво даже.

– Ну, мощщет и есть.

– Может, или есть?

– Если есть, то я ведь тебе показывать нищщево не обязан. Нет такого указа, щтобы проверять содержание гаджетов законопослущщных граждан.

Тут в разговор снова подлез Стас: сегодня он выступал в роли этакого добродушного помощника при главном, хотя, на самом деле, формально они с Воиновым были на равных, оба по званию лейтенанты, только из разных отделов ФСБ.

– А ты точно законопослушный, Макряк? Давай тебя по базе пробъём, посмотрим.

Эффект от предложения Стаса не заставил ждать. Дед подсник, ещё более помрачнел, но от напускной боевитости не отступил.

– Ну, проверяй, щщего. Только это и знаете, что мирняк щщупаеть по делу и без. Я ведь знаю вас, таких, на Украине в двадцатых навидался.

– Так ты чего, хохол, что ли?

– Ну, похож?

Так бы, наверное, разговор и зашёл в тупик, но Воинов опытный в деле допросов человек, и таки вывернул обратно к теме ему интересной.

– В общем, смотри, Макряк, я уверен на все сто – какой-нибудь след твой в нашей базе точно есть. И мы можем тебя запросто утянуть в Москву, раскрутим на какую-нибудь статейку – оно тебе надо?

Макряк тяжело вздохнул.

– Но есть вариант, – продолжил Воинов. – Ты сейчас просто открываешь телефон и показываешь нам все фото, которые в Поле делал. Твой выбор, Нео?

– И не отцепитесь же, щщерти, – с тоской в голосе произнёс дед и прихватил своей сухенькой лапкой кирпич смартфона.

Уже через пару секунд на экран выплыли очертания чего-то неясного, наполовину скрытого молочным туманом, а на другом снимке, в чуть развидневшейся пелене, сосна кланялась в землю, будто сгибаясь под невероятной тяжестью. Дальше под листающим желтоватым пальцем Макряка завертелись фото из разных мест. И все как на подбор жутковатые, где-то расфокусированные, где-то выхватывающие природные или ландшафтные кусочки странного, нереального, невозможного в условиях Земли.

Для Стаса Поле всегда было чем-то абстрактным, окутанным мглой сплетен, слухов и домыслов, в которые и хотелось бы поверить, да только – как же в них поверишь? В обществе насчёт феномена этой ростовской местности давно установилось неформальное согласие: оно существует в параллельной реальности, куда никому лучше не соваться.

Это в первые годы после прилёта артефакта вокруг Поля гудел ажиотаж со стороны даже не столько русской общественности, сколько общемировой. Жужжали стайками журналисты, тут и там прыгали съёмочные группки, степенно таяли в тумане дроны документальщиков. Но потом произошёл ряд нелепых и дичайших неприятностей, которые подтолкнули власть к тому, чтобы огородить Поле рядом жёстких запретов. Запретов на посещение, на изучение, на съёмки, на всё про всё, в общем. Кордон вокруг поставили, опять же. Легально здесь продолжал работать разве что Институт, но и его деятельность была засекречена.

И вот поразительное: интерес к Полю пропал, начисто схлынул после нескольких лет официального забвения. Тема просто затерялась в безграничном потоке мельтешащей на больших скоростях новостной ленты. И лишь где-то на периферии онлайна мерцали отзвуки каких-то тайн и загадок, обмусоливаемых одиночками-маргиналами на всяких сомнительных ресурсах. Эти-то ресурсы и подпитывали все те слухи, которые нет-нет да и подогревали ненадолго людской интерес к Полю.

Стас отслеживал всю эту тему, поскольку работал как раз в закрытом отделе анормального, и Поле так или иначе касалось его