Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей [Николай Евгеньевич Жаринов] (fb2) читать постранично, страница - 41

заметить. Картина небольшая, висит достаточно высоко, немного теряется на фоне других полотен, да и экскурсоводы часто обходят ее стороной. Есть ведь «Тройка» с трагически-мистической историей мальчика, «Чаепитие в Мытищах» с четким социальным подтекстом, «Охотники на привале», ставшие в советское время одним из самых растиражированных образов русского изобразительного искусства XIX века.

Эмоции героев этих полотен буквально бьют через край. Они были понятны, могли тронуть почти каждого, разве что кроме Салтыкова-Щедрина, который не раз говорил, что чувства персонажей на картинах Перова выглядят излишне наигранными.

Василий Перов «Утопленница»

А вот с «Утопленницей» все немного иначе. Это на удивление спокойное изображение, особенно если учитывать его сюжет. Перед нами нет эмоциональной драмы, нет страдающих детей, плачущих матерей, есть только труп молодой девушки и грустный, но очень спокойный городовой, раскуривающий трубку. Символичен и пейзаж, на фоне которого разворачивается действие.

Это красивый рассвет на Москве-реке, что тоже сильно контрастирует с тем, в какой манере художник обычно изображал страдания народа.

Достаточно вспомнить его «Сельские похороны» или «Очередь у бассейна», для того чтобы понять, как должна была быть написана «Утопленница», задуманная Василием Перовым. Это видно даже по первоначальному эскизу.

Василий Перов эскиз к картине

Лицо несчастной было закрыто платком, ее платье явно говорит о принадлежности к далеко не самым обеспеченным слоям населения, да и сумрачный вид картины еще больше нагнетает атмосферу. Композиция изначально выстраивалась на принципах критического реализма. В виде утопленницы была молодая девушка, видимо, крестьянского происхождения, которой судьба приготовила лишь одни удары. Последний она перенести не смогла, вот и свела счеты с жизнью.

О причине такого поворота событий тоже догадаться несложно. Несчастная жизнь проституток во второй половине XIX века уже не раз изображалась в русской литературе. За год до написания «Утопленницы» огромную полемику в обществе вызвали романы Федора Достоевского «Преступление и наказание» и Всеволода Крестовского «Петербургские трущобы», где жизнь продажных женщин была показана без осуждения, но с сочувствием, где главным врагом был не разврат, а лицемерие общества, которое его породило. Но лучше всего, пожалуй, картина продажной любви была изображена Александром Куприным в повести «Яма» полвека спустя. Вот рассуждения одного из главных героев произведения, журналиста Платонова, на эту тему:

«В четырнадцать лет ее растлили, а в шестнадцать она стала патентованной проституткой, с желтым билетом и с венерической болезнью. И вот вся ее жизнь обведена и отгорожена от вселенной какой-то причудливой, слепой и глухой стеною. Обрати внимание на ее обиходный словарь — тридцать — сорок слов, не более, — совсем как у ребенка или дикаря: есть, пить, спать, мужчина, кровать, хозяйка, рубль, любовник, доктор, больница, белье, городовой — вот и все. Ее умственное развитие, ее опыт, ее интересы так и остаются на детском уровне до самой смерти, совершенно так же, как у седой и наивной классной дамы, с десяти лет не переступавшей институтского порога, как у монашенки, отданной ребенком в монастырь. Словом, представь себе дерево настоящей крупной породы, но выращенное в стеклянном колпаке, в банке из-под варенья. И именно к этой детской стороне их быта я и отношу их вынужденную ложь — такую невинную, бесцельную и привычную… Но зато какая страшная, голая, ничем не убранная, откровенная правда в этом деловом торге о цене ночи, в этих десяти мужчинах в вечер, в этих печатных правилах, изданных отцами города, об употреблении раствора борной кислоты и о содержании себя в чистоте, в еженедельных докторских осмотрах, в скверных болезнях, на которые смотрят так же легко и шутливо, так же просто и без страдания, как на насморк, в глубоком отвращении этих женщин к мужчинам, — таком глубоком, что все они, без исключения, возмещают его лесбийским образом и даже ничуть этого не скрывают. Вот вся их нелепая жизнь у меня как на ладони, со всем ее цинизмом, уродливой и грубой несправедливостью, но нет в ней той лжи и того притворства перед людьми и перед собою, которые опутывают все человечество сверху донизу».

Василию Перову нужна была острая социальная драма, художник вообще всегда хорошо чувствовал, какие общественные проблемы являются наиболее актуальными.

Но тогда почему так произошло, что изначально острая и мрачная картина смерти молодой проститутки по завершении работы превратилась в нечто другое? Откуда это солнечное сияние на куполах церквей, почему в работе этого художника-реалиста, --">

Пожертвовать